Традиция (гет)

Шейра вспоминала свою свадьбу. Да, это была старая обветшалая септа, пережившая многие события уже давно минувших времён, да и септон, венчавший их, был под стать септе — старый, дряхлый, явно не брезговавший бокалом-другим медовухи и даже не догадывавшийся о том, что венчал принца Драконьего Камня и его сестру против воли короля.

Мать всегда была против древней традиции женитьбы. Конечно, она никогда не могла этого понять, ведь она не была Таргариеном — по крайней мере, по рождению. Буквально всё в ней, начиная с внешности и заканчивая характером, кричало: чужая! Но отец, любивший её больше всех на свете, пресекал любые злословия и шепотки. И, конечно же, он во всём ей потакал. Во всём, даже если приходилось идти против собственных детей.

Выгодные помолвки были заключены для всех детей короля Эйгона, в основном, усилиями королевы Беты. Принц Драконьего Камня был помолвлен с дочерью одного из ближайших сторонников короля, лорда Лионеля Баратеона. Джейхейрис, теперь уже её муж, до этого был помолвлен с девчонкой Талли, младший братец Дейрон — с девочкой Редвин, она же сама — обещана наследнику Тиреллов. Но, казалось, все, как один, дети собрались разочаровать родителей. Впрочем, по мнению Шейры, те были виноваты сами.

Они с Джейхейрисом тогда сбежали. Просто вот так вот взяли и сбежали. И поженились. И послали к чёрту весь мир, потому что… почему другим можно, а им — нет?! В тот момент, когда септон, бывший уже в изрядном подпитии, объявил их мужем и женой, был самым счастливым за всю жизнь Шейры: она вышла замуж за брата и возлюбленного, и никто ничего не мог уже изменить.

— О чём вы думали?! — снова ворвался в её сознание яростный голос отца. — Вы венчались без разрешения и родительского одобрения! Вы венчались вопреки нашей воле, вопреки нашим запретам!

Шейра сидела в кресле, скрестив руки на груди. Джейхейрис стоял позади неё, положив руку ей на плечо. Их поймали и вернули обратно в Красный Замок спустя три недели после того, как они сбежали. Спустя самые счастливые три недели в её жизни.

Шейра вскинула голову, чтобы взглянуть на отца, ходящего перед ними взад-вперёд.

— Мы думали о своём будущем, отец, — прищурившись, злобно бросила она.

— О своём будущем? Правда? Забудьте о своём будущем! Ваше будущее — это будущее вашего королевства! — Эйгон указал пальцем на Джейхейриса. — Ты будущий король, и твоя жизнь, Джейхейрис, это не любовь, а твоё королевство.

— Мне не нужно это королевство, — тихо возразил Джейхейрис. — Мне оно никогда не было нужно.

— Но оно твоё, Джейхейрис, и никто тебя не спрашивал.

— Вот именно, отец! — Шейра вскочила на ноги и иронично рассмеялась. — Нас никто не спрашивал! Никто не спросил, нужно ли нам это! Ни ты, ни мать не поинтересовались у Джейхейриса, хочет ли он быть наследником этого чёртова железного стула! Зачем ты поставил Дункана перед выбором между троном и Дженни, отец? Неужели это так важно — кто на ком женится?

Эйгон долгое время молчал, переводя взгляд то на дочь, то на сына.

— Ваш брак будет расторгнут, — наконец сказал он и развернулся, давая понять, что разговор был окончен.

Шейра бросилась за ним, сжав руки в кулаки.

— Почему, отец? Почему Дункану можно разрывать свою помолвку? Почему ему можно было жениться на крестьянке? Почему его ты только поставил перед выбором, а наш брак даже не принимаешь? Почему Дункану позволено всё? Всё, отец! Да ведь по его вине чуть не был поднят мятеж или даже гражданская война!..

— Дункан — это совсем другое дело… — терпеливо начал Эйгон, но Шейра снова его прервала.

— Ты думаешь, Дейрон не расторгнет свою помолвку? Ой, брось, уже сейчас видно, что ни леди Оленна, ни её приданое ему не нужно! Даже сейчас сир Джереми ему дороже, чем долг и честь рыцаря!

— Шейра, ты забываешься… — взгляд и тон голоса отца не обещали ничего хорошего.

— А знаешь что ещё? — крикнула она. — Однажды я слышала историю о принце, притворявшимся оруженосцем межевого рыцаря и звавшегося Эггом. О том, как он путешествовал с ним и изрядно получал по ушам. О том, как однажды они посетили Речные земли, и принц влюбился в самую младшую дочь одного лорда. О том, как он женился на ней по любви, и у них родилось пятеро детей.

Шейра видела, что отец всё ещё был зол, но что-то вроде улыбки то и дело грозило появиться на его лице. Он обернулся, и, хоть Шейра и не могла видеть выражения его лица, она готова была поклясться, что в это мгновение лорда-командующего Белой Гвардией смерили самым неодобрительным и грозным взглядом из королевского арсенала. Но она отлично видела реакцию на это сира Дункана — ехидный взгляд и лёгкое пожатие плечами.

— Отец, — Шейра покачала головой, снова привлекая внимание Эйгона, — мы поженились. Наш брак осуществлён, и ни ты, ни мать уже ничего не можете изменить.

Шейра краем глаза заметила, как Джейхейрис, до этого не вмешивавшийся в их спор, встал около неё, словно присоединяя свой голос к её. Отец же смотрел на них и молчал. Молчал бесконечно долго и, наконец, тяжело вздохнув, кивнул.

— Делайте что хотите. Я и ваша мать больше не будем спорить и вмешиваться в вашу жизнь.

Шейра склонила голову и, развернувшись на пятках, стремительным шагом вышла из комнаты, пока отец не передумал. Джейхейрис пошёл за ней.

— Шейра! Джейхейрис! — нагнал их сзади голос.

Шейра развернулась, натыкаясь взглядом на спешащего к ним сира Дункана. Она знала его с детства. Для неё сир Дункан был большим рыцарем, который вечно находился рядом с отцом, который поддерживал его во всём и всегда, который был полностью и безраздельно ему верен.

— Просто хотел поздравить вас с этим событием, с вашей свадьбой, — поравнявшись с ними, улыбнулся рыцарь. — Вы здорово переполошили всё королевство, не хуже Дункана, на самом деле. И я горжусь вами.

Шейра скосила на него недоверчивый взгляд.

— Я знаю вас с рождения, вы росли на моих глазах. Вечно хмурая и серьёзная Шейра, — он весело глянул на неё и сразу же перевёл взгляд на Джейхейриса, — и отзывчивый и спокойный Джейхейрис. Я горжусь вами, и отец уже давно не злится на самом деле.

Шейра удивлённо вскинула брови.

— Твои слова зацепили его, Шейра.

Она опустила взгляд. Когда-то, слишком давно, сир Дункан был и её рыцарем, и именно он рассказывал ей разные истории их с отцом путешествий — и об Эшфордском турнире, и о поездке в Винтерфелл, и о многом другом. И Шейра начала жалеть о своём грубом и циничном тоне. Она уже хотела было извиниться, но не успела вымолвить и слова, потому что Дункан продолжил:

— И он тоже гордится вами.