В твой мир из пепла (гет)

11 глава

Новый год и перемены

«Похоже, Новый год этого мира слегка размывал границы статусов и правил» — осознавала я, наблюдая как одновременно веселятся господа дома и слуги.

Вон весело играют комнатные служанки, кидая стрелы в вазу. Дворовые слуги запускают хлопушки и петарды в саду и громко смеются. А вот кухонные работники торопливо расставляют очередные закуски на столике в зале и довольно возвращаются на кухню — там у них свой пир из вкусностей. В этот день все могут позволить себе деликатесы с барского стола и вино — никто за это не накажет.

Таньтай Цзынь наверняка впервые присутствует на праздновании Нового года. Подозреваю, во дворце этот праздник мало что менял для него. Скорее всего люди и в этот день не позволяли заложнику почувствовать радость — ни едой, ни развлечениями.

Только спрятавшись ото всех, он мог испытать какое-то облегчение, пока все были заняты и забывали о его существовании, а также необходимости усложнить ему жизнь. Должно быть, он сидел в темноте, слушая отдаленный смех и звуки фейерверков, и искренне полагал, что ему повезло провести столь спокойный день — это и был единственный подарок для него.

Цзынь, как и в предыдущие дни, собирался отсидеться в комнате или на своем чердаке, поужинав в одиночестве, но Цинъюй настоял на его присутствии за общим столом.

До этого дня, это его распоряжение о совместных обедах удавалось игнорировать. Я аккуратно объяснила брату, что Таньтаю неудобно и некомфортно среди семьи Е, он чувствует, что чужой здесь и не испытывает никакого удовольствия от такой милости, еще и голодным может остаться, если кусок в рот не полезет. И Цинъюй смирился, что мы принимаем пищу вдвоем, если, конечно, меня не призывали к участию в семейной трапезе. Тогда Цзынь ел один, но я знала, что для него это благо: ему так и спокойнее, и приятнее.

Празднование Нового года шло полным ходом. Все, уже сытые и довольные, разошлись по залу и играли в игры.

Мужчины за отдельным столиком выпивали, ведя свои беседы. Правда Е Цинъюй был очень задумчив и отвлечён.

Цзеюй, наконец, мог открыто поддаться своей тяге к азартным играм и при этом еще и радостно выигрывать. Кажется, он был очень счастлив и даже не догадывался, что ему поддаются, чтобы порадовать господина.

Бабушка лихо обыгрывала наложниц отца. «Дворцовый опыт сказывался»? Я же просто сидела возле нее, грызя солёные орешки. В игре сознательно решила не участвовать, так как не особо понимала ее правила. Так что назвалась талисманом на удачу и просто подбадривала довольную бабушку.

Таньтай Цзынь сидел в стороне. Не то что его совсем не звали. Е Цинъюй в начале вечера предлагал присоединиться к ним, но Цзынь, видя сдержанное недовольство генерала Е и не особо скрытое презрение Цзеюя, вежливо отказался. И сейчас Таньтай просто рассеянно наблюдал за всеобщим весельем, методично пересыпая из ладони в ладонь игральные кости.

Сначала я хотела сесть с ним, чтобы составить ему компанию или вместе с ним выйти погулять и незаметно отпустить его к себе. Пусть бы лучше почитал в тишине или с вороном поболтал. Но подумав о вороне, я вспомнила и о соловье. Сегодня Лань Ань придет сюда и встретится с ним где-то на задворках поместья. А позовет его туда соловей, посланный Нянь Баюем.

Снова подумав о грядущем разговоре и его побеге, я посмотрела в его сторону. Таньтай Цзынь с равнодушием встретил мой взгляд и тут же отвел глаза в сторону. Я вздохнула.

Прошло пол месяца с тех пор как я стала Е Сиу и начала по мере сил заботиться о будущем Боге демонов. Порою мне казалось, что он смотрит на меня по-другому, не так как в самом начале нашего общения, и возможно даже верит, что я не его мучительница. Сколько раз я вскользь или прямо напоминала ему, что я не Е Сиу, а «воз и ныне там».

Его недоверчивость, конечно, можно понять, ведь сколько лет он встречал только злобу, видел предательство и обман, а те крохи заботы, что он получил за последние дни от меня это лишь капля в море. И всё же, в моих интересах было получить его расположение быстрее, а он не подпускал ближе нескольких шагов. С каким сомнением и подозрительностью он встречал мои слова и поступки? Процент недоверия был еще крайне высок. Рассказывать правду о его будущем еще было преждевременно. Вот только… У меня не было иного выбора, как поторопиться.

Сегодня ему предложат способ убежать, и он покинет Шэн, отправившись навстречу своей судьбе. А я…останусь.

На какое-то время в поместье Е, а затем, как уже решила, отправлюсь на гору Будчжао. Пан Ичжи пообещал сопроводить меня и дать рекомендации.

Овладев техникой предвиденья и подробнее вспомнив дальнейшие события фильма, мне стало страшно.

И нет, мне не стыдно это признавать.

Я не героиня этой истории. Я вообще не героиня. Не Геракл, не Терминатор и не волшебница. Или как тут говорят — бессмертная. Это они владеют и заклинаниями, и техникой боя на мечах или там стрельбу из лука осваивают в идеале. За долгие годы жизни, почему и нет.

Демоны копят силы и сражаются за свободу, чтобы вырваться из плена Бездны. Бессмертные поклялись сражаться со злом и защищать смертных людей. У обычных людей есть армия, воины которых сознательно посвятили свою жизнь защите своей страны. Над ними есть император и принцы, которые имеют власть и ресурсы.

Что из всего этого есть у меня? Силы? Ни духовной, ни физической. Деньги? Лишь то, что пожалует семья «на шпильки», при этом вместе со своим контролем за тратами и моими передвижениями. Власть? Разве, что в рамках собственной семьи и этого дома. Нет навыков владения оружием, да и знаний о выживании в этом мире нет.

Лишь недавно я поверхностно узнала о географии этого мира и истории страны. И то подозреваю, что события подкорректированы в пользу Шэн. А уж расположение дорог и поселений на местных картах очень условное и в основном только ближайших мест. Да и даже если бы подробную карту увидела — по ней еще ориентироваться надо уметь. Так к чему мне знать картографические детали? Были и другие вопросы. Например, кто меня отпустит путешествовать в одиночестве, куда идти, далеко ли слабая девица убежит?

Я знала лишь свой мир, лишь свою жизнь и свое время. И лишь туда следовало стараться вернуться. Там, где моя жизнь (и смерть) в моих собственных руках.

У меня нет сил, чтобы жить здесь и нет сил, чтобы помочь герою этой истории.

То, что будет происходить с Таньтай Цзынем и его окружением, при ближайшем рассмотрении вызывало не только сочувствие, но и страх. И понимание, что мне нечего делать рядом с ним.

Да, смотря сериал, я и ужасалась, и сочувствовала, но одно дело смотреть со стороны, а другое дело участвовать во всём этом в реальной жизни и пережить всё это на себе.

Каковы мои шансы выжить и остаться здоровой? Процентов…двадцать. При чём это максимум.

Таньтай равнодушен по своей сути (не виню его за это, понимаю), а играть с его чувствами я не стала, поэтому «защищать меня» не будет его приоритетом.

Следовать за ним мне не вариант. Единственное в чём я могу помочь ему это поделиться знаниями о будущем и предупредить использовать их с умом.

Мой же путь — это секта бессмертных с их библиотекой и накопленными за века знаниями обо всём на свете, а точнее (что меня и интересует) о странном и необычном, происходящем в мире за всё время его существования.

Пан Ичжи говорил, что в Сяояо принимают всех. А там у меня будет возможность приобщиться к этим знаниям веков и возможно я смогу отыскать информацию, как вернуться в свой мир.

— Время красных мешочков!!! — вдруг ворвались в мои мысли радостные крики со всех сторон.

И пока я хлопала глазами, отгоняя отголоски своих размышлений, эти самые мешочки и закончились.

Просить что-либо для меня всегда было тяжело, но на эти средства у меня были особые планы, поэтому пришлось пересилить себя и тихо произнести:

— Бабушка, а я…получу?

Бабушка, покосившись на меня, довольно усмехнулась и с хитрой улыбкой достала из-за пазухи два пухлых красных мешочка, связанных в связку:

— Держи, дорогая, на весь год хватит — подмигнула она мне, вкладывая щедрый подарок.

Вокруг никто особо не удивился. Бабушка всегда была щедра к Е Сиу.

Поблагодарив пожилую женщину, я отстраненно слушала, что она говорит о маленькой Сиу, обняв ее (мне не сложно, а ей радостно). Сама же я вспоминала то, что еще удалось выяснить о детстве Е Сиу.

* * *

Е Сиу росла и была развита не погодам, все поражались удивительной сообразительности ребенка и часто хвалились тем как взросло она умеет говорить. Шутили, что опыт прошлых жизней, должно быть, отразился.

Сиу потеряла маму рано, ей тогда едва исполнилось четыре года. Умерла она родами, давая жизнь младшему брату. Маленькая девочка долго не могла понять почему ее любимая матушка совсем не приходит к ней.

По-первости нянечки отговаривались ее самочувствием, после рождения ей братика, потом затянувшейся болезнью, но однажды Сиу невольно услышала, как служанки матери говорят о том, что произошло.

Сегодня упрямая маленькая Сиу решила во чтобы то ни стало увидеть маму, пусть та даже спит после болезни. «Она просто тихонько посидит рядом и подержит ее руку — думала она — А может и вовсе ляжет ей под бочок, как раньше, и спокойно заснет». Со сном у девочки последние дни было совсем плохо. Снились плохие сны, а к маме не пускали, чтобы та успокоила как прежде.

— Что врать маленькой госпоже сегодня будем? — спросила первая устало, складывая какие-то ткани в сундук в покоях матери, к дверям которых прокралась маленькая Сиу, но остановилась, услышав разговор.

— Ох, не знаю — сокрушенно вздохнула вторая — По мне так зря господин запретил говорить правду ее дочери. Понятно, что он сильно переживал, как та воспримет потерю любимой матушки, но госпожа умерла, а дочка даже на похоронах не присутствовала. Нехорошо это.

— Что нехорошо? — спросила Сиу, тихо входя в двери и больше не таясь.

— Маленькая госпожа… — в испуге склонились служанки, боясь наказания за то, что проговорились.

— Почему вы сказали, что мама умерла? — проговорила она обмирая. Она не хотела в это верить.

Служанки переглядывались, но медлили с ответом. Это разозлило девочку, и она решила повторить то, как отец гневно кричал на слуг, когда те не подчинялись.

— Говорите! — прикрикнула она на них, топая ножкой.

— Госпожа, Ваша матушка скончалась родами — с поклоном ответила одна из них, не смея поднять глаз.

У Сиу перехватило дыхание. «Нет, не может быть. Ложь. Точно, я же слышала, что они говорили, что собираются врать мне».

— Вы врёте! — воскликнула она со страхом и гневно повторила — Врёте!

— Госпожа… — пролепетала служанка.

— Я сама слышала, что вы собирались обмануть меня -звенящим голосом говорила девочка — Где моя мама? Куда вы ее спрятали?! — требовала она ответов. В груди у нее неприятно жгло.

— Госпожа, успокойтесь — пыталась утихомирить ее служанка — Ваша мама скончалась, но она смотрит на Вас с небес…

— Вы всё врете!!! — отчаянно крикнула Сиу и потеряла сознание, только успев заметить яркую вспышку света.

После этого она тяжело заболела. Никакие лекари не помогали. Она была слаба и всё время спала. Жизнь тлела в ней подобно угольку. В секунды сознания, она только звала маму. Она знала, что, если та услышит и придет, всё снова станет как прежде. Но мама не приходила.

Испробовав все средства, отец Сиу обратился в бессмертные секты. Те не отказывали взглянуть на ребенка, но не торопились. Для них жизнь текла медленно и неспешно, они не понимали торопливости смертных.

На счастье семьи Е, в столице Шэн появился странствующий бессмертный.

Он уже давно не принадлежал ни к одной секте и просто путешествовал по миру без особой цели. Путь привел его в Шэн и он уже собирался отправляться дальше, пополнив свои запасы бумаги, когда его окружили воины и со всем возможным почтением попросили последовать за ними, передав, что генерал Е просит о помощи.

Кто такой этот генерал, бессмертный понятия не имел, да ему было и всё равно куда идти, поэтому он молча пошел за этими людьми. «Отказать всегда лучше тому, кто решил позвать, а не тем, кого послали».

Однако, выслушав этого, сурового внешне, но такого мягкого внутри, человека бессмертный согласился помочь. Дети священны, они — основа жизни. Осмотрев девочку, он сказал, что причина ее состояния в искажении ци, а еще в нежелании жить.

Три дня он исправлял течение ци в меридианах ребенка, а уходя сказал, что убрал из ее памяти воспоминания о матери, чтобы они не тревожили сердце и не разрушали душу тоской, ведь она может захотеть последовать за ней.

Кроме того, он отметил, что отрицательные эмоции, ставшие причиной срыва, могут пагубно сказаться на ее здоровье и в будущем. «Так что лучше не расстраивать ее, не допускать обид, разочарований и тем более гнева. Если же всё же разозлится, пусть выпустит пар, держать в себе — это только вредить своему духовному началу».

С тех пор и началась новая жизнь Е Сиу, полная заботы, внимания и потакания всем ее капризам. Слугам строго настрого было наказано не расстраивать дочь генерала Е, а вся остальная семья ни в чём не отказывала девочке. В крайнем случае, они заменяли одно другим, если не могли предоставить требуемое. Она всегда получала больше.

И конечно, со временем характер маленькой Сиу стал портиться всё больше. Не зная ни в чём отказа, она стала капризной и самодовольной, избалованной и поверхностной. Она стала жестокой, так как ей никто не запрещал наказывать слуг так, как ей заблагорассудится. Одни не могли ей запретить, а другие думали только об ее здоровье, да еще о том, что ей полезно выплеснуть злость.

С годами ситуация всё усложнялась. Сиу быстро поняла перед кем ей нужно притворяться милой, кому услужливо улыбаться, что им говорить. Со временем всё это превратилось в привычку.

Лишь Е Цинъюй не потакал ее жестокости и пытался сдерживать ее, обосновывая заботой о ней самой и репутации семьи, но и он…

Цинъюй, когда подрос, узнав о том, что стал причиной смерти матери, а также о болезни Сиу, всегда был снисходителен к сестре, лишь необходимость воспитания, когда на него перешла ответственность Главы семьи, заставляла поступать с сестрой сурово.

Впрочем, ему быстро стало понятно, что смиренно принимающая его отповеди и наказания сестрица, потом отыгрывалась на слугах за неприятные эмоции. А отец запрещал вмешиваться, напоминая, что она не должна держать гнев в себе.

* * *

Да уж, разбалованность и жестокость Е Сиу была родом из детства. Семья желала ей добра, а выросло…то, что выросло.

Опомнившись, я огляделась. Таньтай Цзыня не было в зале. «Уже ушел на встречу с представителями племени Июэ? — подумала я и вздохнула, поднимаясь — Ну и мне пора».

Стоя у замёрзшего пруда, я ждала, когда сюда придет Таньтай. Я помнила, что после встречи он задумавшись будет прогуливаться по территории поместья и окажется здесь. Помнила я и разговор Лань Ань с ним. Наверное, он пройдет также, за исключением некоторых воспоминаний о Сиу.

* * *

— Управляешь птицами — проговорил Таньтай Цзынь, когда женщина вышла из тени — Значит ты из племени Июэ?

Вместо ответа она подняла свою вуаль и через пару секунд опустилась на колени со словами:

— Мой принц — поприветствовала его женщина жестом и чуть дрожащим голосом продолжила — Я вернулась к Вам, Ваше Высочество.

Таньтай Цзынь смотрел в знакомое с детства лицо и вспоминал то, что она сказала ему на прощание годы назад:

— Мой принц, не давайте себя в обиду. Я вернусь. С самого детства Вы отличались от других детей. Я пыталась научить Вас самоуважению, стыду и нравственности, но не преуспела. Мне всё равно, действительно ли Вы хотите плакать или смеяться, но если не научитесь плакать, когда должны плакать, и смеяться, когда должны смеяться, как все остальные, люди всегда будут видеть в Вас монстра и подвергать травле. Поэтому, если хотите жить нормальной жизнью, Вам следует учиться чувствовать или хотя бы изображать человеческие чувства, как должно.

— Тетя Лань Ань — произнес он после долгой паузы, давая знать, что узнал гостью.

Та, после слабой улыбки, продолжила:

— Я подвела доверие принцессы, оставив Вас, но я Вас не обманула. Я дала обещание вернуться и вот я здесь.

Таньтай Цзынь помолчал, глядя в сторону, а потом спросил:

— Скажи же почему ты ушла и зачем вернулась? Именно сейчас — добавил он.

Лань Ань опустила взгляд и вздохнув начала отвечать:

— Ваш отец оставил нас одних во дворце: без денег, без помощи и без поддержки. Нам пришлось очень тяжело — сдерживая слезы говорила Лань Ань — Я приняла решение воспользоваться возможностью и сбежать из дворца, чтобы добраться до Июэ и попросить о помощи. Думала смогу вызволить Вас из плена. Но всё пошло не по плану. Предыдущий старейшина умер, а новый не хотел связываться с императором Цзина и решил не вмешиваться.

— И ты осталась с ними — поджав губы заметил Таньтай.

— Мой принц, я не посмела вернуться ни с чем — начала оправдываться Лань Ань — Я жила в позоре, цеплялась за малейшую возможность. Мне пришлось выйти замуж за старейшину.

На этом месте Цзынь дернул уголком губ: «Какой позор, она стала женой главы племени» — саркастично подметил он.

— Спустя годы, я стала жрицей — продолжала женщина — Теперь племя Июэ повинуется мне — вскинула она взгляд — Наконец, я смогла привести стражу лунной тени, чтобы спасти вас.

Таньтай Цзынь, подумав, изобразил легкую улыбку и произнес:

— Встань, Лань Ань.

— Благодарю — с облегчением выдохнула та и поднялась — Мой принц, Вы так повзрослели.

— Лань Ань — чуть нахмурился Цзынь, отходя в сторону от подошедшей ближе женщины — Что-то я не помню, чтобы ты владела способностями Июэ. Так кто же подослал соловья?

Лань Ань на миг поджала губы, а затем произнесла:

— Нянь Баюй, покажись.

Спрыгнув с крыши, на землю тихо приземлился молодой мужчины с длинными кудрявыми волосами и тут же отдал честь принцу Таньтаю:

— Мой принц.

— Он глава стражи лунной тени — представила его Лань Ань и пояснила — Прошлый старейшина спас его семью, так что вся семья Нянь будет верна Вам до самой смерти.

Таньтай Цзынь с любопытством смотрел на парня, который с готовностью кивнул на заверения Лань Ань, и с интересом спросил его:

— Значит ты тоже обладаешь даром Июэ? — имея ввиду, что тот тоже может говорить с животными, как и он.

— Народ Июэ может не только говорить с животными — слегка разочаровал того Нянь Баюй — Мы знаем техники как управлять ими и можем иметь особую связь со своим фамильяром. Мой фамильяр — это соловей — признал он и свистом подозвал соловья к себе.

— Мой принц — вмешалась в разговор Лань Ань — Я боюсь, что император Шэна считает Вас виновником событий на свадьбе принца Линя. Мы перехватили нескольких убийц, посланных советником Его Величества. Я уверена, что они не бросят попыток Вас устранить — с беспокойством добавила она и продолжила — Я арендовала корабль. С помощью стражей лунной тени у нас получится помочь Вам сбежать отсюда и вернуться в Июэ.

— Я разве говорил, что хочу вернуться? — сухо спросил Таньтай Цзынь.

Лань Ань растерянно моргнула, а потом с непониманием произнесла:

— Неужели Вы хотите остаться здесь и жить заложником?.. Я не понимаю. Разве Вас что-либо здесь держит? — спросила она, а затем продолжила увещевать принца — Ваш дом, Ваш народ — это Июэ. По-настоящему о Вас переживают лишь они: голодны ли Вы, тепло ли одеты, счастливы ли Вы. Мой принц, мы оградим Вас от любой опасности, будем охранять и защищать Вашу жизнь. Неужели Вы не хотите жить в уважении, где любой Ваш приказ исполняется?

Цзынь слушал, а сам вспоминал как Е Сиу уговаривала его принять лекарство, была рядом, когда тот мучился лихорадкой, запугивала слуг, которые издевались над ним, показывала безопасность еды, чтобы тот поел нормальной еды, предоставила теплую одежду, мстила брату за испорченный рукав, кормила сладостями, отвечала на вопросы, пряталась от опасности у него на груди, а потом подсказывала как избежать подозрений в нападении воронов. Она знала о его поступках, но не осуждала, а принимала их за справедливые действия и помогала избежать наказания.

Получается не только члены Июэ заботились о его комфорте и безопасности. Сиу защищала его как могла, по-своему. Должен ли он защитить материнский народ от опасности новой власти в Цзине?

— Лань Ань, скажи мне должны ли люди скучать по родине — рассматривая свою ладонь, произнес он задумчиво.

Теперь, когда в его руках есть сила, можно защитить не только свою жизнь, но и свои права.

— Да, человеку свойственна тоска по родине — проговорила Лань Ань с надеждой. С надеждой на согласие принца идти за ней.

— В таком случае, я вернусь — медленно начал он — Не просто к Июэ, а в Цзин. Чтобы унять свою тоску по родине — с усмешкой добавил он.

— Куда бы Вы не пошли, я последую за Вами, мой принц — после небольшой заминки поклонилась Лань Ань.

Таньтай Цзынь хмыкнул про себя: «Когда-то она говорила моей матери такую же фразу. Но стоит ли ему верить в эту преданность? Только время покажет».

— Когда вы готовы отплыть? — спросил он.

— Завтра утром. Нужен лишь Ваш приказ — ответила Лань Ань.

— Тогда ждите меня на причале завтра — кивнул он и добавил отстраненно — У меня еще остались дела.

— Да, мой принц — синхронно поклонились представители Июэ и через несколько секунд неслышно растворились в темноте ночи.

Отступление Таньтай Цзынь

Итак, императоры Шэна и Цзина оба желают моей смерти, а значит возвращаться в Июэ нельзя. Этим я лишь навлеку гнев на народ моей матери. Я должен вернуться в Цзин. Лишь тогда я верну себе то, что принадлежит мне по праву. Лишь тогда обрету силу и смогу защитить себя, племя Иэю и тех, кто важен мне.

Меня ждет трудный путь и не стоит ступать на него с пустыми руками. Демоница, что вьется вокруг Цинъюя, идеально подойдет для пополнения сил.

Кажется, я и правда готов покинуть этот город и этот дом. Место, что было для меня тюрьмой. Но что это за странное чувство?..

Здесь, за последний месяц, мне довелось испытать много разных непривычных мне ситуаций, где ко мне проявляли заботу и участие. Один человек. А я так и не узнал причин зачем она это делала.

«Е Сиу, или кто ты там есть сейчас, больше мы с тобой никогда не увидимся» — с легким сожалением подумал Таньтай Цзынь.

Меня ждет мой собственный путь.

* * *

Да уж, оставаться здесь ему опасно, нужно уходить.

А мне нужно успеть всё рассказать ему перед тем как он вступит на свой путь. Для этого нет нужды сопровождать каждый его шаг. У меня только и есть, что информация, которая может помочь ему, но ее же не обязательно рассказывать частями. А то и вовсе — не нужно вываливать всё. Достаточно будет предупредить о предательстве Лань Ань и нападения Минланга. Если своевременно избавиться от этой угрозы, разумно распорядившись полученной информацией, то он сможет спокойно занять трон и править в Цзине. Ли Сусу не вонзит шипы в его сердце, и он сможет прожить свою смертную жизнь, став достойным правителем.

Что касается войны с Шэном?.. Ну она неизбежна, учитывая темперамент нынешнего императора. Вот еще, кстати, не забыть подсказать тайно перепрятать прах матери. На всякий случай. Конечно, о заклинательнице, подсказывающей шаманские ритуалы императору Шэна, она расскажет и, если ее устранить вместе с ее господином, то возможно не будет ни похищения праха, ни армии марионеток, да и Цинъюй с лисой останутся живы-здоровы. Но лучше перестраховаться.

Таньтай Цзынь показался на галерее и задумчиво огляделся, остановившись под деревом.

Прощается «с тюрьмой»?

Ну ладно, мой выход.

— Цзынь, вот ты где — произнесла я, выходя из тени и, приближаясь к нему, добавила — Я искала тебя.

— Зачем? — тут же напрягся Таньтай.

— У меня кое-что есть для тебя — улыбнулась я и достала один из подаренных мне красных мешочков — Держи — протянула я его ему — с Новым годом!

Я уже узнала, что дарение красного мешочка (а в современном Китае красного конверта) это не просто деньги — это пожелание удачи, благополучия, счастья, своеобразное благословение и сила защиты от зла. Традиционно его вручали самые старшие члены семьи. Вот почему именно бабушка раздавала красные мешочки.

Таньтай Цзынь застыл, недоверчиво глядя на мешочек и с подозрением спросил:

— Это же тебе подарили. Зачем отдаешь мне?

— Мне подарили много, поэтому я решила поделиться с тобой — «к тому же, несправедливо, что только ему не досталось».

— Разве бывает много счастья, удачи и защиты? — дёрнул уголком рта Таньтай.

— Не знаю… Но бывает, когда хочешь поделиться счастьем с кем-то рядом. Бери — вложила я мешочек в его руку — Тебе он точно пригодится и ближайшее время.

Меня пронзили взглядом. Может решил, что я подслушала недавний разговор о побеге?

— Ты что-то знаешь? — напряженно спросил он.

— Кое-что — уклончиво ответила я — Новый год — это время перемен. Для тебя они начнутся совсем скоро.

— Ты теперь и гаданием занимаешься, как твой учитель Пан Ичжи? — фыркнул Цзынь.

— Ну не совсем — усмехнулась я и подмигнула ему — Но могу предсказать твое ближайшее будущее.

— Проще говоря, ты что-то узнала о моих планах и теперь хочешь этим похвастать — саркастично заметил Таньтай и закатил глаза — Твое стремление везде совать свой нос не доведет тебя до добра — немного угрожающе процедил он.

Решив отвлечь его от лишней подозрительности, развеять враждебность и создать хорошее настроение, я предложила:

— Давай зажжем фейерверки что купили.

Их я зацепила взглядом у порога дома, когда только шла к памятному месту, чтобы поговорить с Цзынем, и решила прихватить с собой. Не зря же покупали.

Цзынь, как и в фильме, особого энтузиазма не проявил, но не мешал мне возиться с установкой фейерверков в снегу и их зажиганием. Зажечь пришлось от уголька, утащенного из жаровни в ближайшей комнате.

Помня, что они будут только искрить, я повернулась к Таньтаю и, внутренне выдохнув, начала говорить:

— Тебе грозит опасность и оставаться в Шэне тебе больше нельзя. Это правда. Но правда и в том, что и на твоем пути в Цзин…

«Бабах»! — выстрелил один из, вроде бы бракованных, фейерверков.

— Ай! — вскрикнула я от внезапности выстрела — Чёрт, а вот это неожиданно было — пробормотала я, переводя дыхание, косясь в сторону тлеющих фейерверков.

— Что такое? — поднял бровь Таньтай и усмехнулся — Фейерверки разве и не должны стрелять?

Только тут я поняла, что схватилась за рукав ханьфу Цзыня и продолжала судорожно сжимать его.

— Эм, ну да — ответила я, отцепляясь и неловко разглаживая смятое — Только я не ожидала такого от этих.

«Хм, не всё значит, как в фильме в этом мире происходит — пришла я к выводу, а затем приободрилась — Ну, буду считать это добрым знаком, что изменить эту историю вполне можно».

— Ладно, о чём я? — тряхнула я головой и возвращаясь к начатому разговору — Тебя ожидает…

«Бдыщ»! — снова громыхнуло и я вздрогнула от жара, почти опалившего мою руку. Оказалось, один из воткнутых в снег фейерверков упал на бок и выстрелив практически попал в меня, чуть опалив рукав.

«Ничоси…» — пронеслось в голове, и я икнула.

«Это что знак, что мне нельзя рассказывать о будущем? — опешив заподозрила я, но потом отмахнулась — Да ну. Просто совпадение. Да, точно» — успокоила себя я, но на всякий случай решила отойти подальше от кажущихся безобидными искрящих фейерверков.

— Давай, отойдем подальше — потянув за рукав Таньтая, я отбуксировала его за дерево и, с опаской покосившись на почти потухшие трубочки в снегу, выдохнув заговорила:

— На корабле тебе придётся…

«Пых. Плюх» — с шорохом целый сугроб снега (по ощущениям — лавина) с ветвей дерева посыпался сверху на наши головы.

«Да что ж такое?! — отплевывалась я, почти на ощупь отходя прочь — Внезапно мирно лежащий снег решил именно сейчас упасть и именно на мою голову»?

Отведя присыпанные снегом волосы с глаз, я оглянулась на дерево, освобожденное от снега, а потом посмотрела на небо. «Сами небеса против? Попытаться еще разок»?

Но я только успела открыть рот, как рядом рухнул фонарик, висевший на карнизе крыши.

«Ладно!! Поняла я! — махнула я опаленным рукавом в сторону неба — Чёрт возьми... — досадовала я, прислоняясь спиной к стене дома — Как же рассказать-то, если само мироздание против? Может оно смягчится, если следовать сюжету? Что там было в этом эпизоде — игра в снежки»? — предположила я.

Поначалу, я чувствовала себя крайне глупо, предложив поиграть Таньтай Цзыню в снежки. Мы же не дети малые. Но потом втянулась. Таньтай Цзынь с удовольствием кидал в меня снегом, наверное, так своеобразно мстя Е Сиу за всё «хорошее». По крайней мере, в его смехе больше угадывалась тень злорадности, а не беспечного веселья.

Цзынь азартно кружил вокруг и наносил внезапные броски, преимущественно целясь в голову. Создавалось впечатление, что он чувствовал себя хищником и преследовал свою жертву, выматывая ее короткими нападками?

Ну, быть той жертвой, которая в ответ отбивается и также наносит хищнику вред, несмотря на то, что уступает в силе и выигрывает только за счет ловкости, оказалось тоже весело.

— Ох, а это оказалось весело — тяжело дышала я, отдыхая после очередного раунда, валясь в сугробе под деревом.

— Раз ты не ожидала этого, зачем же предложила? — хмыкнул рядом Цзынь, лепя очередные снаряды.

— Ну… Чунь Тао говорила о веселье этой забавы и что это традиция уже — отговорилась я причиной, озвученной ранее служанкой, когда та делилась планами на вечер выходного.

— А мне понравилось — усмехнулся Таньтай, выкладывая слепленные снежки горкой.

— Ещё бы — смешливо фыркнула я — Весь выпавший снег со двора на меня истратил — закатила я глаза, представляя, что я сейчас, должно быть, та еще снегурочка.

Часть снега на одежде уже подтаяла, а разгоряченное беготней тело уже начало остывать, так что становилось зябко. Поэтому я поднялась и отряхиваясь предложила:

— Ладно, пойдем уже греться. А то заболеем еще.

В моей комнате, как обычно, было тепло. Я быстро скинула верхний плащ и, вытряхнув из волос часть снега, начала развязывать пояс на верхнем ханьфу.

— Цзынь, не стой — сказала я Таньтаю, застывшему у порога — Снимай мокрую одежду. Ты же знаешь где твои ханьфу? — уточнила я и указала — Я за ширму, а ты здесь. Поторопись, а то закончу раньше тебя переодеваться и застану тебя в одном нижнем белье — подначила я его уже из-за ширмы.

Таньтай только фыркнул. Но вроде тоже начал переодеваться, судя по звукам.

— Ох, как же хорошо — вытянула я ноги, сидя на подушке у жаровни — Только намокнув и замерзнув, можно ощутить как здорово, когда на тебе теплая и сухая одежда. Вроде бы такая малость, а какое наслаждение, да?

Таньтай Цзынь промолчал. Ну как обычно.

Я же передёрнулась от холода, скользнувшего по шее. Из-за волос.

— Вот только волосы мокрые. Брр. Надо сушить — решила я и начала распутывать накрученное с утра служанкой, чтобы распустить волосы и расчесать перед жаровней.

— Цзынь, помоги распутать — через время произнесла я, наощупь пытаясь выпутать шпильку с подвесками — Никак не могу вытащить эти последние две цепочки из волос.

Таньтай Цзынь казалось не реагировал, и я уже решила, что придется звать Чунь Тао, где она там сейчас, когда почувствовала, как чьи-то пальцы осторожно взялись распутывать колтун волос с украшением внутри.

— Спасибо — с облегчением выдохнула я, когда наконец удалось освободиться от запутанного.

Подняв взгляд, я глянула на вытащенные шпильки и усмехнулась — не без потерь — часть волос осталось на них.

Когда же я закончила с расчесыванием своей гривы, волосы почти досохли, и я оценила вид моего супруга, после чего деловито произнесла, подсаживаясь ближе к нему:

— Ну, теперь твой черёд.

— Не нужно — попытался отказаться чем-то смущенный Таньтай Цзынь, отодвигаясь.

— Не спорь — остановила я его движение, придержав за плечо — Ты же мне помог с волосами. Теперь я помогу тебе. Считай это ответной любезностью.

Мокрые волосы Цзыня не были особенно спутаны. Повезло и что на него не было накручено миллион украшений. Я без труда освободила его от единственной шпильки, державшей часть скрученных волос, а потом принялась за методичное расчесывание прядей, следя чтобы влажных волос не осталось.

Таньтай поначалу вздрагивал, стоило мне случайно коснуться его шеи или уха, но потом вроде бы успокоился и расслабился. Кажется, даже начал засыпать от размеренности действий.

— Послушай… — начала я, всё же надеясь рассказать хотя бы основное из того, что его ждет, но тут…

Чунь Тао, в этот момент решившая проведать госпожу и увидев нас, закрыла глаза ладошками и извинившись выскочила вон.

Тогда я еще не понимала причины этого смущения, а оказалось, что в Китае прикосновения к волосам — это весьма интимный процесс. За исключением, если это делают служанки. По мне так парадокс. Но в эту эпоху слуги считаются посредниками между тобой и другими, а в случае волос, вообще видимо оцениваются, как продолжение расчески.

Окликнув Чунь Тао я, оставив вновь напрягшегося Таньтай Цзыня, вышла наружу и попросила ту принести вина.

— Ну вот — потёрла я ладони, снова усаживаясь на свою подушку у жаровни — От внешнего воздействия холода мы избавились. Пришёл черёд прогнать внутренний холод.

— Разве это возможно? — с сомнением спросил Таньтай Цзынь, возможно думая о холоде в сердце и в душе из-за постоянного одиночества и отвержения окружающими его людьми.

— Я знаю отличный способ согреться изнутри — усмехнулась я.

Чунь Тао, принесшая вино и поднос с закусками, убежала с моим напутствием хорошо повеселиться, а я разлила по чашечкам вино.

— Алкоголь? Это твой способ прогнать внутренний холод? — скептично уточнил Таньтай — Серьезно?

Подвинув его чашку к нему поближе, я подняла свою и произнесла:

— Возможно он не согреет наши души, но может дать забвение и передышку, притупив боль, заглушив мысли.

«Я устала думать и тревожиться, мне нужен этот перерыв» — решила я и выпила первую чашку почти залпом.

Таньтай Цзынь усмехнулся, глядя на меня, но тоже отпил, а потом сказал:

— Но принципиально ничего не изменится.

— Изменится — не согласилась я с этой безысходностью — Мы же не в нарисованной картине живем, где всё статично, а это значит — всё меняется: меняется мир вокруг, и мы сами тоже. Перемены неизбежны. Но это даже хорошо.

— Далеко не всегда все перемены к лучшему — съязвил Таньтай, но перехватил бутылочку из моих рук, сам разливая следующую порцию вина по чашкам.

— Может быть — философски кивнула я, заглядывая в свою чашку с вином, и продолжила — Но это просто надо принять. Это жизнь. Не бывает всё и всегда хорошо. Иногда даже полезно замерзнуть, чтобы испытать счастье, когда согреешься. Порой нужно погрустить, чтобы потом ярче испытать радость.

— Хм — неопределенно хмыкнул Цзынь и мрачно выпил свою чашку вина. Может думает о том, что ему не дано испытывать чувства?

— Может ты еще скажешь, что нужно время от времени попадать в плен, чтобы сильнее ощутить, что такое свобода? — едко спросил Таньтай, снова обновляя наши чаши — Или, что некоторым свобода и не нужна?

— Нужна или нет, только он сам сможет ответить, освободившись из плена — покосилась я на него и сделала очередной глоток, решаясь — Оказавшись на свободе тебе придется столкнуться со свободой воли, муками выбора и тяжестью принятия решений. С предательством… Кха-кхх-кха… — прокашлявшись из-за вдруг сжавшегося горла, я вздохнула, смирившись, что сегодня мне не удастся сказать Цзыню больше, и произнесла — Когда открыты все пути, становится еще сложнее жить, нежели, когда все пути были закрыты и ты стоял на месте. Сам поймешь.

Таньтай Цзынь прожёг меня взглядом, видимо догадавшись, что я всё же прознала о планируемом побеге, и через еще одну чашку вина тихо спросил:

— Что, даже не попытаешься меня остановить?

— У тебя свой путь, а у меня свой — просто сказала, принимая чашу из его рук и поднимая ее вверх — Давай выпьем за то, чтобы нам в конце концов, удалось достичь того, что жаждет наша душа.

Цзынь принял тост и выпив чашу до дна, как и я, спросил с интересом:

— Свой путь?

— Да, у меня есть свои планы — пьяно ухмыльнулась я и призналась — Я не останусь здесь навсегда.

— Куда же ты хочешь пойти? — поинтересовался Таньтай, подперев ладонью щеку.

Помолчав немного, я всё-таки ответила:

— Пан Ичжи сказал, что в Сяояо принимают всех.

— Ты собралась стать бессмертной? — усмехнулся Цзынь.

— У меня нет такой цели, но если придется, то постараюсь стать — проговорила я.

Я сама не знала на что рассчитываю, отправляясь к бессмертным. Да, безусловно, их библиотеки могут содержать много информации, но вопрос смогу ли я отыскать нужное мне, получится ли найти выход, с помощью книжной мудрости, и сколько времени у меня займут эти поиски и реализация способа вернуться. Если он вообще существует, этот способ.

Я заметно помрачнела и, посмотрев на замершего Таньтая (тот кажется уже спал с открытыми глазами), пробурчала:

— Я спать, а ты как хочешь — и покачиваясь поковыляла к кроватке.

«Утро вечера мудренее. Кто знает, может Небеса проникнутся и завтра я смогу подсказать Цзыню, что его ждет на корабле? Ну, а если нет, то нет — не нанималась в спасители.

Уверена, без Ли Сусу, он будет собраннее и осторожнее, глядишь и сам по себе избежит опасностей. Всё-таки не зря же он шпильку заранее где-то нашел для предательницы Лань Ань, значит теоретически готов к ее неверности.

Уже автоматически погрузившись в предсонную медитацию, я принялась просматривать ближайшие события, а может то были просто сны?