От рабыни до султанши (гет)

Акджан прогнала Карасу, хотя очень жалела об этом. Хатун стала для неё важной. Да и к тому же, Ханде очень соскучилась по ней. А отвезти к Хатун девочку нельзя, ведь маленькая султанша ещё не выздоровела. Поэтому, Акджан находилась в безвыходном положении. У неё столько проблем накопилось, на неё это не похоже.

Нурбахар, Караса, графиня, маленькая дочь — это были её проблемы. Надо было отделаться от Нурбахар раньше. Карасу, возможно вернуть, ведь девушка была главной помощницей султанши, конечно же, после Гизем.

Но Султанше больно, что доверилась такому прекрасному человеку как Караса, а она её, можно так сказать, предала. Возможно, девушка остынет и вернёт служанку, а пока так. К своей сестре (графине), она пока не будет наведываться. Если это произойдёт резко, то подумают явно о плохом. А вот с дочерью понятно.

* * *

Нурбахар Хатун сидела у себя и читала книгу. Как вдруг, она почувствовала жгучую боль на шее. Испугавшись, девушка подбежала к зеркалу. На её шее появились красные дорожки от яда. Появился сильный зуд, а ещё красный ободок словно раздирал кожу.

В покои к Нурбахар пришла Настя прощаться. Но она увидела Нурбахар и закричала остальным:

— Лекаря! Скорее!

Услышала лишь эти слова Нурбахар, прежде чем упасть в обморок.

Естественно, об этом сообщили Шехзаде. Он догадывался, что это наверняка сделала Акджан из-за ревности, но он глубоко ошибается. Он направился в покои к своей супруге.

* * *

В покоях было хорошо, свежо. Пока что. Султанша сидела на диване и спокойно пила щербет. Снаружи прокричали:

— Дорогу, Шехзаде Мехмет Хазретлири идёт!

Акджан встала в радостях. Неужели, Шехзаде пришёл провести время с супругой? Но её улыбка сразу же погасла, когда она увидела недовольное лицо супруга.

— Что случилось, Мехмет?

— Ты ещё смеешь спрашивать?! Это ты сделала с Нурбахар?!

Недоверчиво она немного повернула голову, но взгляд всё также был на Шехзаде. Она немного прищурила глаза.

— О чём ты? Что с Нурбахар?

Вместо ответа, Мехмет было поднял руку на султаншу, как здесь прибежала Гизем.

— Шехзаде, не надо! Нурбахар уже очнулась!

Мехмет остановился. Он повернул голову в сторону Гизем, а потом посмотрел на султаншу.

— Значит так: пока не найдут того, кто сделал с моей Нурбахар, ты будешь жить в Старом Дворце! Ясно?

В глазах султанши потемнело. Не может быть такого. Шехзаде ушёл, оставляя девушек одних. Гизем подбежала к Акджан.

— Султанша, этого быть не может! Он не может вас отправить в Дворец Плача!

И здесь, Акджан опомнилась. Она гневно посмотрела на свою служанку, и отдёрнула от неё руку.

— Так это ты. Как ты могла?! Это же ты обработала подвеску Нурбахар, верно?

Гизем виновато посмотрела на неё.

— Султанша, я всего лишь хотела помочь…

Не успев договорить, Акджан дала ей грубую пощёчину, после чего девушка не устояла и упала на пол.

— Убирайся! Посмотри, как ты мне помогла! Я видеть тебя не хочу! Зачем ты вообще влезла!

На глазах Гизем навернулись слёзы. Она крепко держала подол платья султанши. Султанша взбесилась и тянула подол на себя.

— Госпожа! Султанша! Простите мою грубую ошибку! Умоляю. Вы можете забрать мою жизнь, если вам полегчает!

— Айдоган Ага!

Она позвала евнуха. Тот быстро прибежал и поклонился. Он увидел данную картину. Опомнившись, мужчина понял что нужно делать. Евнух крепко взял руку Хатун и потянул на себя. Хатун послушно встала, но всё также просила прощения и клялась, что больше никогда такого не повториться!

В покоях ничего не могло быть ещё громче, чем крики Хатун. Будто время остановилось и весь этот раздор происходил между служанкой и госпожой.

* * *

Шехзаде Мехмет стоял возле кровати Нурбахар, и нежно смотрел на фаворитку. Она открыла глаза, нежно улыбнулась ему.

— Как ты, Нурбахар?

Ласково сказал Мехмет. Он беспокоился о фаворитке. Можно подумать, что та любовь между Акджан и Мехметом погасла, но такое невозможно.

— Всё хорошо, Шехзаде. Мне стало лучше, как только увидела вас.

Шехзаде ушёл, оставляя одну фаворитку. Ей нужен отдых, чтобы выздороветь. Когда лекарша уходила, Нурбахар приподнялась. В покои зашла Гизем. Она была вся потрёпана, будто подралась с восставшими янычарами.

— Что случилось?

— Ничего. Рада, что ты осталась здесь?!

— О чём ты?

— Мы с госпожой должны уехать в Старый Дворец. Я не собираюсь скрывать. Это я подлила яд тебе на подвеску.

Нурбахар была потрясена.

— То есть… Это не Султанша?

Гизем села на край кровати и злобно ухмыльнулась.

— Нет, конечно. Ты должна сказать это Шехзаде от моего лица. Я хочу быть рядом с госпожой.

Фаворитка грустно посмотрела на Хатун, положила ей на плечо руку.

— Она тебя простила?

— Нет. Она кричала, сказала чтобы её глаза меня не видели. Она прогнала меня, как грязную собачонку. Но я останусь ей верной до конца своих дней.

Нурбахар посмотрела на своё одеяло. Ей не в чем винить султаншу. Да и не собиралась. Вновь она посмотрела на Гизем. Причёска была растрёпана, а на лице красный след от пощёчины. Рукав правой руки немного порван.

— Хорошо. Я расскажу это. Просто будь рядом с султаншей. Хотя… Я сама её сейчас навещу.

Гизем посмотрела на неё безумными глазами.

— Ты что?! Она же тебя порвёт в злости!

— Нет, я обязана!

Потихоньку Нурбахар встала. Несмотря на боль, Хатун всё-таки смогла встать и аккуратно пойти.

Спустившись на первый этаж ко всем остальным, девушка пошла к выходу. Все смотрели на неё, как на безумную.

«Лишь бы не попасться на глаза Шехзаде».

* * *

Потихоньку она поднялась на этаж, где жила Акджан. Там бушевала буря: билась посуда, зеркала; Были слышны крики, такие, что всё вокруг казалось тихим. Это был душераздирающий крик. В нём был и гнев, и плач. Всё смешалось в одну бурю.

Нурбахар постучала в дверь. Всё в миг успокоилась. Из покоев послышался строгий голос:

— Входи!

В покои вошли Хатун. Везде было всё разгромлено! Осколки от посуды и зеркал валялись около шкафа. Шторы были порваны. Стол был опрокинут. У Акджан были красные глаза. И нет, не от злости) Они были красные от плача.

Корона лежала где-то в сторонке, а госпожа сидела на полу с не выпитой пробиркой. Девушки кинулись сразу к султанше. Когда Нурбахар пыталась поднять госпожу, та сразу отдёрнула руку.

— Что ты здесь делаешь? Ты должна быть в своей комнате. Тебе надо лечиться!

— Госпожа! Я пришла, чтобы извиниться перед вами!

Акджан Султан быстро на неё посмотрела. Видно, что султанша уже остывает. Султанша встала, но не стала смотреть в сторону Гизем.

— За что извиниться? Ты не в чём не виновата.

— Зачем же вы тогда мучаете себя?

— Иди в постель!

— Но.

— Никаких «Но»…!

Нурбахар поклонилась. Завтра надо было готовиться к отъезду. Как раз, Акджан отвезёт в столицу и новых рабынь (Настю и Фирузе).

Все ушли из покоев, оставляя Акджан одну.

* * *

Все готовились к отъезду госпожи. Сама султанша была рядом с дочерью, отговаривала ехать с ней. Но Ханде наотрез отказалась оставаться одной. К Ханде пришёл Мехмет, забрать её.

— Ханде, пошли! Попрощайся с мамой!

— Куда ты уезжаешь? Пожалуйста, не уезжай! Возьми меня с собой!

— Милая Ханде, мама уедет ненадолго. Хорошо? Я скоро вернусь!

— Правда?

— Правда. Иди с папой, не расстраивай его.

Девочка крепко обняла маму. А позже побежала к Шехзаде. Сама Акджан уже приготовилась к поездке в Старый Дворец. Только не видно было Гизем.

Гизем стояла у входа, в покои к Шехзаде. Наконец, он её принял. В покоях был сам Шехзаде, Нурбахар.

— Так значит это ты подлила яд на подвеску Нурбахар?

— Да, Шехзаде.

— Зачем ты это сделала?

— Я хотела помочь султанше. Но я вас уверяю, сама госпожа ничего не знает. Она узнала об этом только вчера…

— Знаю. Мне рассказала Нурбахар. Значит, ты будешь казнена, как только вы приедете.

Гизем была шокирована. Естественно, другого наказания она и не ожидала.

Карета отправилась в Старый Дворец. Теперь, Акджан будет замкнута. Путь от рабыни до Султанши предстоит долгий. Быть султаншей, не значит родить наследника и всё. Надо всем помогать и быть во всех делах гарема.