Гарри Поттер и старуха-процентщица (гет)

Поттер проснулся среди ночи в холодном поту: ему снилось, как он пытался разыскать крестражи с частицей души Волдеморта, находил их, хотел уничтожить, но ему никак не удавалось это сделать. Тяжело дыша, Гарри сел на кровати и вытер пот со лба уголком одеяла: "Надо спрятать мои крестражи, надо их перепрятать куда-то в надёжное место, где их никто не найдёт. Они не могу оставаться здесь. Что же делать? Что же делать? Куда их спрятать? И деньги волшебников надо разменять на магловские и, опять же, сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Как это сделать? Сейчас поднимут шумиху, начнутся обыски, поиски подозреваемых. В магловском мире мне ничего не грозит, я могу спрятаться здесь, но мне нужны магловские деньги. А если я заявлюсь в банк Гринготтс, то могу сразу же попасть под подозрение. Надо срочно что-то придумывать. И эти крестражи! Куда их можно спрятать?".

И тут Гарри пришла одна мысль — от спрячет крестражи в Хогвартсе. Были же там спрятаны крестражи Волдеморта, значит, и он может сделать точно так же. Осталось только определиться с местами. А чтобы не привлекать к себе внимание, в Хогвартс он проникнет под мантией-невидимкой.

Юноша больше не смог заснуть в ту ночь и, маясь в своей маленькой комнатушке, где нельзя было даже толком встать и походить, покинул дом, едва забрезжил рассвет. Уходя, он засунул в карманы пальто часы с кольцом и накинул на себя мантию.

Аппарировав в Хогсмид, Гарри пошёл по знакомой тропинке, ведущей от деревни волшебников к самому Хогвартсу. Места эти вызывали в его душе какой-то блаженный трепет: здесь прошли его лучшие годы детства, его юность, здесь он впервые нашёл друзей, впервые полюбил, впервые был сыт... Впереди обозначился домик Хагрида — лесник до сих пор работает там. В сердце что-то ёкнуло и защемило. "Как много воспоминаний связано с этими местами!". Поттер шёл, не снимая мантии, он не хотел кому-либо попасться на глаза. Остановившись уже практически перед самим зданием Хогвартса, он оглянулся вокруг: "Вон поле для квиддича. Мерлин, как я любил летать! Я не летал уже, кажется, сто лет. На новую метлу нет денег, да и летать теперь негде, не над магловским же районом! А вот там озеро, в котором проходил один из раундов Турнира Трёх Волшебников. Эх, Седрик, Седрик! Если бы я только мог вернуть всё обратно!".

Гарри дошёл до главного входа в школу Чародейства и волшебства и только сейчас сообразил, что ещё очень рано, что все ещё спят, и он не сможет попасть в Хогвартс, применив отпирающие заклинания — системы оповещения сразу заявят о проникновении чужака в здание. "Придётся ждать, когда все проснутся и начнётся движуха". От нечего делать Гарри походил по уличной территории замка, надолго остановившись возле большого обелиска, на котором были выгравированы имена погибших за все годы войны с Волдемортом с момента его возрождения на том кладбище. Гарри вчитывался в списки — более пятидесяти человек, многих из которых он знал лично: директор Альбус Дамблдор, Нимфадора Тонкс, Ремус Люпин, Винсент Крэбб (в его смерть, как и в смерти Седрика Гарри винил себя, единственное, что отличало — с Седриком они никогда не враждовали), Колин Криви, Фред Уизли... Дальше он уже не различал букв — горькие слёзы застилали глаза юноши. "В этом списке мог бы быть и Северус Снейп, но он чудесным образом спасся, правда это не оградило его от Азкабана".

Юноша так и стоял у плиты, вытирая слёзы рукавом пальто. "Лучше бы моё имя тоже было на этом камне, лучше бы я умер тогда героем, чем жить так позорно, как я живу сейчас. Чем быть тем ничтожеством, которым я являюсь сейчас. Смерть — это освобождение, а жизнь — это игра, из которой можно выйти до срока, а можно продолжать и продолжать проходить уровни, пока, в итоге, всё равно не наступит конец. Как ты ни живи, кем ты ни будь, сколько добрых или злых дел ты ни делай — всё равно наступит конец. Единый конец для всех, и, в то же время, у каждого он свой. Стоит ли тогда пытаться плыть против течения и бороться со своей жизнью, если исход очевиден?". Гарри вышел из нерадостных дум и обнаружил, что лучи солнца стали пробиваться сквозь облака и отражаться в окнах школы, позади скрипнула дверь — это ученики пошли на свои первые сегодняшние уроки, на Травологию или на Полёты, а, может быть, в сторожку к Хагриду, учиться ухаживать за магическими животными. "Пора!" — подумал Гарри и пошёл к дверям.

Он проскользнул внутрь здания как раз в тот момент, когда оттуда вышел последний ученик из небольшой компании, но дверь ещё не успела за ним закрыться. Гарри замер, смотря на великолепие холла. Здесь всё было как прежде, даже лучше! После битвы Хогвартс полностью восстановили, до мельчайших деталей, и теперь ничего не напоминало о том, что здесь произошло и сколько крови тут было пролито. Прозвенел колокол, оповещающий о начале уроков, и в коридорах стало так тихо, что можно было услышать собственное сердцебиение. "Где же мне спрятать свои крестражи? Нужно надёжное место! — Поттер на минуту задумался. — Ах, да! Тайная комната и Выручай-комната, надеюсь, последняя не исчезла бесследно после пожара. Лучше мест не сыскать! Вначале я пойду в Тайную комнату, так как в неё ближе, а потом поднимусь в комнату по требованию".

Гарри поднялся к туалету Плаксы Миртл и, оглянувшись по сторонам, приоткрыл дверь.

— Кто здесь? Откройся! Где ты? Я чувствую тебя, но не вижу, — услышал он голос девочки-привидения.

Гарри промолчал, не желая вступать в контакт с нервным обитателем туалета, а то, чего доброго, растрезвонит на весь Хогвартс. Но и идти открывать вход в комнаты Салазара Слизерина, даже находясь под мантией, было не желательно. Гарри решил замереть и подождать, авось Миртл решит, что ей показалось, и уйдёт куда-нибудь. Так оно и случилось. Спустя какое-то время, пока Поттер скрывался под мантией, не двигаясь и едва дыша, привидению наскучило и оно, прыгнув в водосточную трубу, отправилось путешествовать по канализационной сети Хогвартса. Гарри, не теряя времени подошёл к тому самому умывальнику, под которым находился вход в Тайную Комнату, и прошептал на парселтанге пароль. Раковины разверзлись и юноша, больше не медля ни секунды, прыгнул в образовавшийся проём. Несколько секунд захватывающего полёта, и под ногами парень почувствовал твердь. Поттер стянул с себя мантию-невидимку и убрал её в карман — тут некого было бояться.

Он вошёл внутрь и увидел огромный скелет василиска, который уже немного рассыпался от времени. Гарри отчётливо помнил, как они спускались сюда в первый раз, вместе с Роном и профессором Локхартом, тем самым, который потом лечился в психушке Святого Мунго и, судя по последним новостям, был не так давно выпущен оттуда. Вид скелета василиска навеял Гарри воспоминания о маленькой Джинни (чей образ никак не вязался с той вульгарной девицей в короткой юбке и с ярко-красными губами, которую Поттер встретил несколько дней назад). Он помнил молодого и ещё довольно симпатичного Тома Реддла, помнил тот дневник-крестраж, помнил ту битву со змеем. Всё это было как будто вчера. Потом они спускались сюда ещё раз с Гермионой и Роном, чтобы добыть клыки, содержащие яд, и уничтожить крестражи. "Удивительно, как много связано с крестражами у этого места. Это знак, что нужно спрятать крестраж именно здесь!" — подумал Гарри и сунул руку в карман, извлекая наружу отцовские часы.

Поттер стал думать, куда бы их припрятать, чтобы они не бросались в глаза, если вдруг кто-то (что, впрочем, маловероятно) сможет проникнуть сюда. Он походил вдоль стен, высматривая подходящее место, пока не остановился у статуи — под ней была небольшая ниша, образованная отвалившимся куском камня. Туда-то Гарри и засунул часы, замаскировав их лежащим рядом мусором. Дело было сделано, и надо было выбираться отсюда. Гарри вернулся к тому месту, которое вело наверх и, наколдовав верёвочную лестницу, без каких-либо проблем поднялся на поверхность, застыв на самом краю и прислушиваясь, не вернулась ли плакса Миртл. Но, никого не услышав, Гарри покинул вход и вновь оказался в туалете, где ничего не говорило о том, что тут только что кто-то был.

Теперь надо было подняться на восьмой этаж Хогвартса к Выручай-комнате. Сейчас была перемена и в коридорах было очень людно и шумно, Гарри пришлось приложить все свои навыки гриффиндорца и весь свой прежний опыт, чтобы пройти по лестницам, оставшись незамеченным и никем незадетым. "Хорошо, что сейчас тут нет ни Грюма, ни Лже-Грюма!" — усмехнулся про себя Гарри.

Некоторые из попадавшихся в коридорах детей были ему немного знакомы — они как раз учились на первых курсах, когда он заканчивал Хогвартс. Директором же теперь была Минерва МакГонагалл, её он тоже встретил в коридоре, и она показалась ему ещё больше состарившейся, седой и высохшей. Травологию сейчас преподавал Невилл. Казалось каким-то странным, что не самый умный и не самый успешный студент из параллели добился большего, чем все остальные, и имел стабильную, хорошо оплачиваемую работу. Были ещё несколько знакомых лиц среди преподавателей, вызвавших гамму чувств у Поттера.

Вскоре Гарри успешно добрался до восьмого этажа и стал ходить вдоль стены, вызывая Выручай-комнату. И она появилась. Вообще-то, юноша не был уверен, что комната появится, ведь она сгорела тогда в адском пламени вместе со всеми предметами, находящимися в ней. Но комната появилась. Видимо, всё дело было в магии, и магия этого места образовала комнату вновь. Только теперь в ней не было никаких забытых и потерянных вещей — пустая и безликая, как палата в больнице. Молодой человек задумался, куда в этом помещении можно положить кольцо? Ну не класть же его прямо на пол! И только стоило ему об этом подумать, как из стены выдвинулся тайник. Гарри сразу же положил кольцо туда, и тайник задвинулся.

Вот и всё! Все крестражи надёжно спрятаны! И Гарри засмеялся нервным смехом. Он смеялся сам себе, таким истерическим мелким смешком, каким смеялся сам Волдеморт. Юноша долго не мог успокоиться, пока скулы его не стало сводить от напряжения, а на глазах не выступили слёзы. Теперь можно было возвращаться обратно в свой магловский район и подумать о том, как разменять большую часть денег.

Гарри покидал Хогвартс с непонятным чувством и решил не оглядываться назад, чтобы не бередить свою и без того раненную, расколотую душу. Теперь часть его души останется в Хогвартсе — в месте, когда-то заменившем ему дом...