Линия судьбы (гет)

Работа продвигалась ударными темпами, особенно если учесть ошибки прошлого, которое будущее, так и не ставшее настоящим. Понимаю, сумбурно, однако ничего не попишешь. Весь секрет в том, чтобы взять побольше вибраниума (Ваканда в это время года была прекрасна для любителей мелкого гнуса и жары), найти высококлассного генетика, проспонсировать его работу (как же я скучал по тебе, доктор Чо!), не забыть поставить в известность Локи (ибо кто, как не он достанет самый важный… упс!) и… вуаля!

— Ани, я не понимаю вашей одержимости этим проектом, — признался Джарвис.

— Детка, я сама себя плохо понимаю, — рассмеялась она. — Но это как зуд — если не почешешь, не успокоишься.

— Сомнительная аналогия, — отозвался искин.

— Слушай, а тебе нравится твое лицо? — если бы можно было сказать, что Джарвиса застали врасплох, то… да, его застали врасплох.

— Вы довольно точно описали мистеру Роджерсу…

— Так тебе понравилось?

— Да, Ани. Это приемлемо.

— А Пятница? Только не говори, что я поставила тебя в неудобное положение, — и поиграла бровями.

— Именно, — на экране высветилось лицо — и Тони поймал себя на мысли, что нисколько не забыл Вижна. — Думаю, что создавать андроидное тело для Пятницы нет необходимости. Пока, разумеется.

— Ну, может ты и прав, — призналась Ани. — Но мне почему-то кажется, что ты просто ревнуешь.

— Я — искусственный интеллект, и…

— Поэтому и не лишен эмоций, не так ли? Триумф моей мысли. Но, знаешь, что я хочу тебе сказать, друг мой электронный? М? Нет? Она — не ты. И тобой никогда не будет. Просто дай ей шанс. Вдруг тебе понравится?

— Эмоции нелогичны, — голос стал задумчивым. — Они сложно прописываются в программном коде. Я дам ей шанс, Ани, если ты просишь.

— О, наконец-то, Джар! Не прошло и полгода! Ты перешел на «ты»! Прости за каламбур, — и обрушилась в кресло.

— Это был сарказм, — заметил тот.

— Да, ты тоже иногда так делаешь.

— Именно. Я ведь — триумф вашей мысли.

— Я тебя обожаю, детка!

— А Брок ревновать не будет? — и хитро прищурился. Вернее, изобразил хитрый прищур настолько, насколько мог достоверно.

— Боже, никогда так больше не делай! — возопила Ани. — Если бы сюда зашла Дарси, то моментально бы родила. От испуга.

— Ты преувеличиваешь. У меня замечательная улыбка.

— Что верно, то верно. Даже спорить не стану — ее просто невозможно не заметить.

Так они и перебрасывались словами, пока Тони моделировал внешность Пятницы. Он решил сделать ее яркой и незабываемой. Скажем, приятные формы в сочетании с красивым лицом и белыми волосами — это достойно. Да.

А Локи, который за всем этим наблюдал, костерил на все лады собственную авантюрную натуру, поскольку сам (САМ!!!) взялся помогать чокнутой смертной.

* * *

Мир, по мнению Обадайи Стейна, делится на наивных людей, которых судьба приговорила быть жертвами обстоятельств, и тех, кто умеет свою наивность скрывать и изживать. Так вот, по какой-то странной причине некоторые люди даже по прошествии времени, после всех пинков и тычков судьбы все же оставались наивными. Самое забавное, что это не делало их слабыми. Даже наоборот. Однако, не это было самым страшным. Как оказалось — наивность заразна. Обадайя знал Антонию с самого ее рождения — в буквальном смысле. И она свою наивность изжила, казалось, в самом раннем детстве. Как бы ни так!

Старик не понимал, вернее, отказывался понимать, КАК можно было довериться Киллиану и Штрукеру. Не говоря уже о Фьюри. Что это, как не наивность? Разумеется, он ждал неприятностей — он жаждал их, чтобы убедиться, что мир все еще не рухнул. Скажем, если бы Вольфганг пытался «перетягивать одеяло» на себя, он бы понял. Если бы Олдрич пытался использовать Ани в темную, это было бы естественно. Даже от Ванко он ожидал удара в спину, хоть они и неплохо общались. В мире, где каждый должен был думать только о себе и собственном благополучии нет места альтруизму и сочувствию. Такого просто не бывает! Однако, было.

Вольфыч (И как он не прибил Старк за такое прозвище?) не только не стал бороться за влияние, но и передал часть полномочий после победы. Теперь обновленный ЩИТ возглавляли несколько человек — по направлениям деятельности: административно-хозяйственный отдел, аналитический отдел, оперативный отдел, научный и по связям с общественностью. Оперативниками рулил, ессно, Фьюри вместе с Хилл, Штрукер взял на себя АХО, наукой поставили руководить Брюса Бэннера (ох и воплей было!!!), за аналитику отвечала мисс… пардон, почти миссис Роджерс (она и была Самой Главной при э-э-э… мобилизации), ну а СМИ — вотчина Олдрича Киллиана. И как бы кто ни хотел, но Старк наотрез отказалась от руководящих должностей, предпочтя остаться консультантом с правом голоса, что только обрадовало ее семью и друзей.

Просматривая сводки и отчеты, Обадайя призадумался. Может быть, ему тоже стоит начать доверять людям? Не всем, конечно, упаси Боже! Некоторым. Самым близким.

— Мисс Даглас, отмените мои встречи на сегодня и завтра, — проговорил он своей секретарше.

— Сделано, мистер Стейн, — прощебетала новенькая. — Что-нибудь еще?

— Не нужно, — и отключился.

Серьезное дело требует серьезной подготовки, а всё откладываемый разговор с сыном — это самое серьезное дело, которое только можно вообразить. Ну что же, идущие на смерть приветствуют тебя!

* * *

И все же Мэтти был загадкой. И чем больше парни наблюдали за ним, тем больше возникало вопросов. Впрочем, вопросы были скорее к Ани, чем к ее сыну. Странные разговоры, странное поведение, странные мысли, высказанные вслух — все это не добавляло ясности (что и не удивительно).

— Джим, ты, вообще, чем занят?! — прошипел(!) Стивен, отбирая у друга смартфон. — Потом поиграешь!

— Отвали, сопляк, у меня там финал! — шепотом возмутился тот, пытаясь отобрать средство связи. — И вообще, тебя не про…

— Zatknulis' oba, soldaty herovy!- шикнул Рамлоу.

— А можно по-английски? — Баки пихнул его в бок локтем.

— A hren s maslom ne hochesh'?

— Ну и говнюк же ты! — пробурчал тот. — Стиви. А ты чего молчишь? Тут твоего брата обижают, между прочим!

— Если вы не прекратите, то я за себя не отвечаю! — с чувством пообещал им Роджерс. Его уже порядком достали препирательства друзей.

Дело было серьезное — а тут еще и предчувствие. Не вслух говорить, но большинство решений Капитан Америка принял, слушая свою интуицию. И сейчас его внутренний голос просто надрывался, вопя об опасности. Не такой, правда, как мины и пули, но все же -стоит того, чтобы обратить внимание! Может, зря весь этот маскарад? Взять и поговорить с Ани в открытую — и прямым текстом спросить? Как-то честнее, чем эти подгляделки.

— Я вижу твои мысли, брат, — поспешил Баки. — Даже не думай! Нам нужно все узнать самостоятельно!

— Брок, вот скажи мне, — Стив упорно игнорировал лучшего друга. — Ты что же и вправду считаешь, что Мэтти опасен?

— Нет. Не считаю, — обрубил тот. — Но как лучше присматривать за твоим олухом? — и кивнул на оскорбленного в лучших чувствах Барнса.

— Предатель ты, командир, — пробурчал тот. — И помощи от тебя никакой.

— Я помогаю вам не вляпаться, — пробурчал Рамлоу. — Чего тебе еще, осколок прошлого века? Между прочим, если бы не я — вас бы Джарвис уже сдал Старк со всеми потрохами.

— Спаситель ты наш! — не удержался Джим, заламывая руки. — А почему на Стива не наезжаешь, это ведь его идея?

— На него, пожалуй, наедешь, — пробурчал Брок, заканчивая устанавливать следилки. — Где сядешь — там и слезешь. И не факт, что целым и невредимым.

— Эй, а мне ты таких комплиментов не делал, — почти обиделся Барнс, упирая руки в бока.

— Баки, ты еще поплачь, — усмехнулся Роджерс. — Все хотел спросить, как ты уговорил Джарвиса. Брок? Брок!

— Ай! — вскинулся тот. — У меня всё — можно идти. И не ори — не глухой. У искина можешь и сам поинтересоваться, кстати.

— И вовсе не кстати, — проворчал Кэп. — Идиотом себя чувствую.

— Джарвис, где сейчас Мэтти? — Рамлоу отмахнулся от остальных и прошел в свой кабинет. — Чего встали, герои? Идемте!

— Он в мастерской, мистер…

— Слушай, Джар, — перебил его Командир. — Я знаю, что ты не такая чопорная скотина, какой притворяешься.

— Как скажешь, Брок, — голограмма улыбнулась. — Они с Ани что-то обсуждают. Важное. Поскольку попросили меня удалиться.

— Сигнал с камер и микрофонов не глушится? — подошел к ним Стивен.

— Никак нет. Ани не предполагала, что за ней будут следить в ее собственном доме, — и излишне старательно отдал честь.

— Вольно, — выдохнул Командир, потирая переносицу. М-дя, неприятно. И если Ани узнает, то… Он бы и сам обиделся. — Зачетный образ, Джар.

— Да, мне тоже так кажется. А теперь, думаю, стоит немного помолчать.

— Слышь, Бинки? — едко протянул Рамлоу, стараясь избавиться от колкой тревоги. — Те помочь?

— Себя побереги, Роми, — отзеркалил Барнс. — А ты, Стиви, мог бы и сказать что-нибудь в защиту родного брата. Он назвал меня…

— И я тебя так назову, если продолжить в том же духе, — и только Бог ведает, чего стоило Кэпу произнести это с серьезной миной.

— Все — я смертельно обижен! — и схватился за сердце. — И еще, я это, отомщу, да. Вот увидите. Дарси пожалуюсь.

— Я уже умер от ужаса в жутких корчах, — проворчал Брок. — Так, включаю. Но если обнаружиться, что Старки обсуждают какую-нибудь мелочь, я…

- …ы должна сказать ему, — настаивал мальчик.

— Знаю, отвали!

Чё за бо-бо? Ани никогда так не разговаривала с сыном!

— Он заслуживает знать правду.

— А то я без тебя не знаю! И как ты себе это представляешь? Ладно — я. Пальцем у виска покручу и забуду. А он…

— Брок — вполне адекватный человек. Он поймет.

— И все равно — надо повременить. Да и вообще, два года уже прошло!

— Это не делает Тони менее реальным. И менее важным.

— Тони — это прошлое, Мэтт. Прошлое, с которым я смирилась, понимаешь?

— Не смирилась, а подавила. Прошлое или нет, но ты должна все рассказать Броку. Он этого заслуживает. Как и Тони.

— Я знаю… Но Тони…

Рамлоу отрубил звук. Ох и видок у него был — убийственный прямо! Стив с Баки, тревожно переглядываясь, решали, что же делать. Следили, вроде, за Мэтти, а наткнулись на какого-то Тони. Вот же повезло, как покойникам!

Вопреки ожиданиям и страхам, Рамлоу ничего не сделал — просто НИЧЕГОШЕНЬКИ! Споры Ани с сыном продолжались всю последующую неделю, шпионы и заговорщики всё подслушивали, а Брок вел себя, как ни в чем ни бывало. Это не могло не напрягать, поэтому ситуация накалялась, что и не укрылось от Пегги.

Конечно же Стив не стал скрывать от жены (будущей, вообще-то, но это не так важно пара месяцев погоды не сделают) ничего — вот как на духу и выложил. И нарвался на озабоченный и задумчивый взгляд.

— Вот, значит, как, — только и проговорила она, медленно опускаясь в кресло. Она двигалась, будто во сне, явно что-то припоминая. — Вы уже выяснили об этом Тони?

— Перебрали всех ее знакомых с таким именем, но ни один не был к ней достаточно… близко, — и, увидев вопросительно изогнутую бровь, добавил. — Джар работал.

— А я-то гадала, что такое происходит, — призналась Пегги. — Грешила на Рамлоу, сам понимаешь почему. Я поговорю…

— Стоит ли? Если Ани не говорит, значит…

— Она не непогрешима, Стив, — грустно улыбнулась Маргарет, ласково проведя ладонью по его щеке. — Я люблю ее как своего ребенка, и знаю, КАК она умеет ошибаться, — помолчала немного и добавила. — Поверишь, я еще никогда не видела ее такой… живой и настоящей, как в эти два года. Такой счастливой. За одно это я была готова не раз врезать Говарду — он любил, но не Антонию, а себя в ней. Он видел в ней будущее Старков, свое лучшее творение, свое продолжение. А она была лишь девочкой, нуждающейся в капле тепла и внимания. А Мария… Она была хорошей, но… Она никогда не спорила с Говардом.

— Пегги…

— И если Ани счастливой сделал этот недошпион, я просто не могу…

— Пегги, милая, она стоит за твоей спиной, — слегка ехидно сообщил Роджерс, кивком приветствуя Ани. — Эм-м-м, привет.

Антония молчала, Пегги и Стив тоже, но не замолкал Тони Старк, которого до черта достали гляделки гоп-компании супер-солдат и одного отдельного ПРОСТО солдата. Значит, еще и крестную припаяли! Ну всё, конец котенку.

— Я так понимаю, нам нужно поговорить, — обрекающе пророкотал Тони, с удовольствием замечая, как под его взглядом ежится Роджерс. — Значит, поговорим, — и вышел, круто развернувшись на каблуках.

* * *

Антония Старк улетела в Заковию, предварительно устроив скандал. Ну, скажем, скандал, это, наверное, слишком сильное слово, поскольку обошлось без битья посуды и швыряния тяжелыми предметами (броню не вызывали, как и тяжелую артиллерию). Вот этого, — да, — не было. Было — яростное захлебывающееся шипение от Старк, рычание Рамлоу и ленивый голос Мэтти, советующий дышать глубже. Это и стало последней каплей — Ани просто ушла, посоветовав не ворошить прошлое и не трогать папу Говарда.

С тех приснопамятных событий прошла уже декада, но в Доме-на-скале ничего не изменилось (если только в худшую сторону). Когда о ссоре узнал Стейн, он лишь отмахнулся, мол, перебесятся, а у него времени нет на всякие глупости, поскольку Старк Индастриз сама собой руководить не будет. Его ожидаемо поддержал Мэтью, который стал еще более честным и откровенным в высказывании своего мнения — спрашивали его или нет. Зачастую — не спрашивали. И почему раньше казалось, что ребенок, говорящий (для разнообразия) правду — это умиляет? Не умиляло. Нисколько. Маленького правдолюбца хотелось придушить подушкой — или на худой конец выпороть. Не позволила Пеппер, мол, не педагогично. И никто не понял, что Мэтти просто… скучает.

— Да вы изверги! — лениво шурша оберткой от конфеты, заявила Дарси. — То, что он разговаривает, как взрослый, не делает его взрослым на самом деле. Как-то так. И еще — мне вот интересно, вы что же, забыли, что ему только девять лет, а?

— Нет, малыш, но…, — Баки договорить не смог, поскольку мисс Льюис с садистским видом затолкала ему в рот леденец.

— Ани тоже об этом забыла, но ей простительно, она же гений. А вот вы все куда смотрели? — и суровым взором окинула гоп-компанию.

Куда-то смотрели, оказывается. Вот и приходилось молчать, поскольку сказать в свое оправдание было нечего, ибо предчувствие к делу не пришьешь, а обвинять без доказательств нельзя.

— Ладно, думайте, мои дорогие, а мы с Джейн улетаем в Лондон, — заявила Дарси. — У нас там конференция. Типа. Поскольку Тор усвистел со своим братцем, у нее появилось непростительно много свободного времени. А я так надеялась, что она обо мне не вспомнит — не люблю быть ассистенткой, это хуже, чем быть секретаршей.

— Я еду с вами, — тут же заявил Баки. — Давно не был на туманном Альбионе. Все веселее, чем тут.

— И ты бросишь меня одного?! — пафосно и с претензией на праведную обиду вопросил Стив. — В трудную минуту?!! Ты?!!!

Дарси откровенно хохотала, глядя, как Роджерс делает брови домиком и глазки строит, как кот из «Шрека», а Барнс пытается то ли оправдаться, то ли возмутиться. В конце концов, он просто сложил руки на груди и смотрел хитро, с прищуром. Но Стив не сдавался, улыбаясь самой милой и невинной улыбкой, на какую способен. Дарси уже не смеялась, а потихоньку икала.

— Тебе нехорошо? — Мэтти в такой ситуации никто и не заметил (как Слона не приметили). — Может быть, вызвать доктора Томпсон?

— Ой, приветик, мелкий! — очнулась мисс Льюис. — Не, я в порядке. Полном. Мама не звонила? Хочешь с нами в Лондон?

— Ани интересовалась моим состояние и настроением, — кивнул мальчик. — Позвольте поинтересоваться, с какой целью вы направляетесь в Лондон?

— Какой же ты милый! — протянула девушка, приваливаясь к плечу Барнса. — Джейн едет поумничать, а я — пройтись по магазинам! Ну как, ты со мной?

— Так, Стив, я никуда не еду, — мгновенно открестился Джим. — Магазины — это не ко мне.

— Поздно, дорогой, — пропела та, сверкая глазами, а затем вовсе добила. — Ты ведь не бросишь меня в трудную минуту?

На этот раз смялись уже все — и даже Мэтью.

* * *

— Еще раз, Локи, что мы здесь делаем? — Тору мир темных эльфов не нравился (и не только потому, что он был одной большой братской могилой темным белобрысым гадам, нет). — Муторно тут, аж дышать неохота.

— Лок-с, а он прав, — поддержал друга Фандрал, демонстративно зажимая нос.

— Еще раз исковеркаешь мое имя, и я превращу тебя во что-нибудь противоестественное, — сурово пообещал тот. — По сторонам смотрите внимательно.

— А на что там смотреть? — проворчал Вольстагг. — Камни и пепел, руины и кости. И так повсюду.

— У меня предчувствие, — нехотя выдавил Локи. — Так что хватит скулить, Верные — и давайте, ищите уже.

— Что искать-то? — Тор все же не смог сдержать улыбки, поигрывая Мьёльниром. Отчасти он был рад, что брат наплевал на запрет и вернул ему силу (смертным быть очень уж неудобно). К слову сказать, как только это произошло, Молот сам нашел хозяина. — Ты ведь не боишься призраков?

— Щас кто-то сам призраком станет, — прошипел тот. — Что за недоверие? Если я говорю, что что-то здесь не так, то…

— Смотри, там, — позвала Сиф, указывая рукой куда-то на… наверное там был восток. Когда-то. — У самого виднокрая. Кажется, он целый.

— И то верно, — согласился Вольстагг. — Это ж корабль!

— Не будем терять бдительности, — тихо, но внушительно заявил Хогун, и все молча с ним согласились. — Что с твоим предчувствием, Лофт?

Чему Тор удивился больше, чем брату-полуётуну, так это странной дружбе, которая зародилась между четверкой Верных и Локи. Казалось бы, Сиф, которая колдуна терпеть не могла, теперь опекает его, как младшего брата! (Это он еще не знал, как Локи это выбешивало!) Да, полно-те! Хогун, тот самый Хогун, от запредельного уровня суровости которого трескались камни («Ибо был он — ну ваще!!!»), то и дело улыбался (ну, как, улыбался? Шевелил уголками губ), слушая горькие сетования Лофта по поводу недоверчивых спутников, ленивых слуг, паранойи Всеотца и камня, не вовремя попавшего под сапог (про вожжу, попавшую под хвост — умолчим). Нет, брат изменился, это было неоспоримо. Но тем явственнее виделись изменения и в друзьях — сказать кому в Асгарде, засмеют — два года по земным меркам — меньше, чем секунда для асгардца, а перемены такие, словно Тора пару веков дома не было!

— Блевать тянет, — признался царевич. — Тор, прекрати облизывать Мьёльнир взглядом, это раздражает. Я его у тебя отбирать не буду. Честное колдунское.

— Не дразни брата, — усмехнулась воительница. — И на, вот, попей.

Закатив глаза, Локи только шагу прибавил. Это уже переходило все мыслимые границы! Мало ему было отца с матерью, мало! Теперь еще и Верные включились в игру «Давайте доведем Локи до ручки гиперопекой!». Сначала это было даже весело, внимание там, забота и прочие ништяки. Дальше стало хуже — сначала: «Милый, тебе нужно отдохнуть». Ну, как тут откажешь? Улыбался, давя из себя: «Да, мама». Потом отец: «Локи, ты выглядишь уставшим. Тебе нужно больше отдыхать». Кусаться хотелось все больше, но не будешь же грубить любимому родителю? И что остается? Правильно: «Да, папа, как скажешь». И на десерт — Верные: «Что-то ты бледноват, друг. Может, отдохнешь, а мы тебя прикроем?». Левый глаз начал дергаться все ощутимее, но… Вот именно. НО. Поэтому приходилось откладывать планы, перекраивать их, делать вид, что усиленно и увлеченно отдыхаешь — и все ради того, чтобы придумать (как никого не послать по известному адресу), что делать с Эфиром и темными длинноухими засранцами, возжелавшими вернуть прошлогодний снег.

— Я чувствую, что здесь тьма сгущается, — загробным голосом прогнусавил Фандрал, пихая Локи в бок локтем.

— Я тоже кое-что чувствую, — скептически фыркнула Сиф. — Дерьмо собачье.

— Хватит, — шикнул Лофт. — Детский сад на выгуле!

— Что? — Фандрал аж запнулся. — К-какой сад?

— Такое место, где родители могут оставить своих детей на время, — заговорил Тор.

— Зачем?! — искренне поразился Вольстагг. — А младшие жены на что?

— В Мидгарде не принято брать… эм-м-м… заводить младших жен, — чуть смущенно пояснил тот.

— А как же тогда детей воспитывать? Как учить?! — почти возопил воин. — Этим же семья занимается!

— Ну, насколько я понял, то для этого в Мидгарде есть эти вот детские сады, школы и университеты, — поведал знаток мира смертных.

— А чем женщины заняты?!

— Вольстагг! — Сиф злобно сощурилась, прожигая друга взором горящим.

— Молчу, — и тот примирительно поднял руки. — Но ты все же ответь, Тор.

— Ну-у-у-у…

— В Мидгарде царит фальшивое и лицемерное равноправие, — ядовито процедил Лофт. — Повсеместно объявлено, что женщины и мужчины обладают равными правами, однако на практике этого нет. Что и неудивительно. Сиф, не вскидывайся, сама ведь знаешь, что я прав. Мы — разные. Во всем. Это очевидно. И это хорошо.

— Почему это? — воительница такой отповеди не ожидала.

— Ну, если бы мы были во всем одинаковыми, то пришлось бы быть, прости меня, Великая Мать, гермафродитами, — едко бросил Локи.

— Кем? — нахмурился Вольстагг.

— Рожали бы от самих себя, — невозмутимо пояснил Хогун.

— Фу, — скривился тот. — Я жену люблю.

— Ага, и не пошлешь ее секирой головы рубить, — поддакнул Тор. — Я вот тоже думаю, что Джейн хоть и образованная, но наивная очень. Это она мне про равноправие рассказала.

— Эй, философы, — перебил их Локи. — Это носовой отсек флагмана длинноухих. Судя по тому, что я вижу, корабль не поврежден.

— Значит, на нем могут быть выжившие темные эльфы! — похоже, до Тора, наконец, дошло, что все это путешествие в Свартальфахейм — не увеселительная прогулка. Что Локи не бесится и не параноит, а его опасения могут стать вполне реальной угрозой. Вот, засада!

Наскоро связавшись с отцом, Тор получил указание не лезть на рожон. И ждать прибытия штатных колдунов, воинов и прочих специалистов. Потому как нельзя просто взять и придушить остроухих — негуманно, видите ли. Они же, как-никак, последние представители вымирающего вида (в Красную Книгу девятимирья их занести — и под замок для восполнения популяции).

— Локи, куда ты полез?! — Сиф схватила младшего царевича за ворот, оттаскивая от корабля. — Ты слышал приказ Царя.

— Ну все, теперь ты полностью уничтожила остатки моего авторитета, — и с обиженным видом скрестил руки на груди.

— Ничего подобного, — с достоинством возразила воительница. — И вообще, здесь все свои. И кстати, во дворце я твои приказы не оспариваю, хотя ты бываешь тем еще деспотом и тираном.

— Я?! — Локи воскликнул с такой искренностью в голосе, аж завидно стало. — Тиран?!

— И деспот, — согласно покивал Фандрал. — Правда, Хогун?

— Отчасти, — не повелся тот. — Локи — хороший начальник.

— Ну, хоть так, — картинно вздохнул тот. — Надоело сидеть просто так.

— У меня возникло стойкое ощущение, что вы с Тором характерами поменялись, — призналась Сиф. — Раньше ты бы брата первый оттаскивать полез. Кстати, Тор, а чем это ты занят?

— Запускаю сердитых птичек в зеленых свиней, — пробурчал тот. — У меня тут предпоследний уровень, и скоро я стану абсолютным чемпионом.

— Не беспокойтесь, это излечимо, — уверил друзей Локи, ехидно лыбясь. — Я поинтересовался у одного доктора из Мидгарда — это очень распространенное заболевание, называется игромания.

— Ничего подобного, — очнулся Тор. — Мне просто скучно.

— Ага, я так и понял.

— Локи, не доводи до греха.

— Тор, ты опоздал с предупреждением.

— Я понял, зачем нужен детский сад, — радостно возвестил Вольстагг, оглядывая друзей и похохатывая в бороду.

После этого заявления смеялись уже все. И Свартальфахейм уже не казался таким мрачным и тусклым.

* * *

— Вольфыч, ну что я им скажу, а? — обреченно шептала Ани. Стискивая в руках папку с пометкой «СС». — Раньше была плохая, а теперь исправилась? Глупо звучит, не находишь?

— Ты сама просила их найти, — мягко улыбнулся Штрукер, наблюдая, как Старк попеременно то краснеет, то бледнеет.

В последние пару лет барон фон Штрукер то и дело ловил себя на мысли, что ему нравится — все нравится. И жизнь такая, и люди, которые теперь его окружают, и мир, который они строят. Раньше, когда он воплощал идеи ГИДРЫ, внутри него жило внутреннее напряжение, было похоже, будто гигантская ладонь упирается в грудь, не давая двигаться вперед. После встречи с Ани Старк ситуация стала меняться. И тогда Вольфганг уверился, что выбрал правильно — теперь все его начинания реализовывались легко, да и сам он будто летал! Жена смеялась, глядя на него, и все повторяла: «Ты просто позволил себе быть добрым». Ну и пусть так!

— Просто поговори с ними. Я уверен, все образуется, — и протянул ей бокал с коньяком.

— Не, Вольф, я не буду, — и Ани как-то странно поменялась в лице. — В какой они комнате?

— Тебя проводят, — и кивнул только что зашедшему в кабинет офицеру.

Тони глянул на него мелком, внутренне ахнул и всмотрелся внимательнее. ИПИЧЕСКАЯ СИЛА!!! БЛЯ-А-А-А-А!!! Да это же Гельмут-мать-его-в-корень-Земо! Вот во истину не знаешь, где — найдешь, где — потеряешь! Кончики пальцев закололо от желания вмазать самозваному мстюну по самое не балуйся! Жаль только, что не за что. Пока, естественно.

— Ты в порядке? — с тревогой Штрукер наблюдал за тем, как медленно возвращается на лицо Старк ее знаменитая маска невозмутимой наглости.

— Не совсем, Вольфыч, — пробормотала Тони. — Пойду я. Будем надеяться, ты прав.

— Послушай, а ведь говорили, что ты ничего из чужих рук не берешь? — заметил тот, выразительно поглядывая на папку в ее руках.

А ведь и правда — пропал бзик! И когда только успел?

— Будем считать, что ты свой, — усмехнулся Тони, снова заглядывая в папку.

Питер и Ванда Максимофф. Серьезное дело предстоит. Серьезное.

* * *

Близнецы были немного не такими, как Тони их запомнил. И как удар под дых — Питер, живой. Они смотрят, словно не верят в реальность происходящего, словно монстр, выпущенный из клетки, не спешит рвать их на части. Молчание затягивалось. И с этим нужно было что-то делать.

— Ну, привет, — выдавила Ани.

Непривычно было мяться у двери, но прежняя решимость куда-то запропала. Да еще и этот Земо! С настроя сбил, негодяй!

— Понимаю, вы со мной говорить не жаждете, — усмехнулась она. — Вольфыч мне ту напел…

Питер фыркнул, прикрывая смешок, и спрятал глаза. Ну, хоть что-то. Ванда вон даже не шелохнулась.

— Давайте так, — вновь заговорила Старк. — Я буду отвечать на вопросы, идет? У вас ведь наверняка есть, вопросы, да? И я так думаю. Ну, кто начнет? Кто смелый?

— Нет повода для веселья, — сухо заметила Ванда, все же поднимая взгляд. Ани показалось, или температура окружающего пространства упала до нуля?

— А кто веселится? — хмыкнул Тони. — Задавайте ваши вопросы, ведь Вольфычу вы не поверили. Хотя, нет, наверняка вы поверили ему, но не верите в то, что я не была в курсе продажи моего оружия на сторону, — понимающе кивнул Старк. — Я и сама не верила, когда все всплыло.

— Поразительная некомпетентность для руководителя огромной корпорации, — прошипел Питер.

— Не руководителя, малец, хозяйки, — поправил его Тони. — Я была мозгом, генератором идей, а не скучным крючкотвором. Пожалуй, на оба направления меня бы не хватило.

— Оправдание! — фыркнула Ванда.

— Ну, естественно, — и Старк закатил глаза. — А вы как хотели?

И вновь повисло молчание — близнецы тревожно переглядывались, не зная, как реагировать на ту, чье творение сделало их сиротами. Они видели документы, переданные бароном Штрукером — вины Старк было и вправду не так много, как они надеялись. И так не хотелось верить, что их ненависть больше не нужна. Как-то проще было винить конкретную фигуру, не вдаваясь в подробности. Старк виновна — и точка! А оказалось — все иначе. Нелегальные продажи оружия, это ведь в принципе и не новость. Да такое происходит сплошь и рядом! Вот только умные предпочитают хорошее оружие — и вот тут у Старк почти не было конкурентов. Барон говорил правильные вещи, излагал логично — не прикопаешься, а верить все равно не хотелось.

Антония Старк сидела напротив них — встрепанная, с темными кругами под глазами, мяла и скручивала в руках серебристую папку. Она не выглядела, как мировое зло. Это обескураживало. И злило.

— Надеюсь, теперь-то вы следите за своим оружием? — ядовито поинтересовался Питер.

— Я его больше не произвожу, — отозвалась та. — Много других проектов, мирных.

— А те, кто…

— Вольфыч должен был вам рассказать, что ГИДРУ мы прижучили, — уверила его Ани. — Все, кто был повинен в разжигании конфликта в Заковии теперь дожидаются суда.

— Этого мало! — Ванда вскочила с диванчика, яростно сверкая глазами. Как это было знакомо.

— Мало, — тот час же согласилась Ани. — Хочешь убить их собственноручно? Я могу это устроить.

— Всемогущая Старк! — выплюнула девчонка. — Мне ничего от тебя не нужно!

— Врешь, милая, — оскалился Тони. — Тебе нужны мои оправдания и раскаяние, чтобы бросить мне в лицо слова: «Мне плевать!». Тебе нужен повод ненавидеть меня и дальше. Что я могу сказать? Воля твоя. Можешь и дальше жалеть себя, если тебя это устраивает.

— Да что ты знаешь?! — вызверился Питер, до боли сжимая кулаки и ежесекундно напоминая себе, что нельзя бить женщин.

— О, куда уж мне, болезной, — с фальшивым сочувствием согласился Старк. — Подумаешь, моих родителей убил лучший друг моего лучшего друга. Что я могу понимать в сиротстве? Неважно, что человек, который меня вырастил, заплатил за мое убийство — это вообще мелочь, внимания не стоящая. Вы ведь одни у нас такие, страдальцы! — он и сам понимал, что его понесло, не нужно было этого всего говорить, но накопилось. Да еще и Земо, мать его за ногу!

Молчание разбавлялось тихими вздохами со стороны Старк и сопением близнецов. Никто не хотел ничего говорить, потому как (сами понимаете) настроение ни к черту — эмоции выплеснулись, оставив после себя опустошение и апатию.

— Ладно, детки, простите. Я наговорила лишнего, — устало проговорила Ани (загнав Тони вглубь сознания пинками). — Если и дальше захотите тратить жизнь на попытки отомстить мне — ваше право. Если — нет, то Вольфыч для вас уже дело нашел. Пойду, пожалуй. Не хворайте, — и с усилием поднялась с кресла.

— Вы ему отомстили? Убийце ваших родителей? — Питер подкрался бесшумно (во талантище!).

— Я ему помогла.

* * *

Тягостно было в Доме-на-скале. Угнетающую атмосферу усугубляла плохая игра всех — буквально. Ходили, словно сомнамбулы, в глаза врали, что все просто зашибись как охрененно, а физиономии такие, будто только лимонами и питались по три раза на день. А все началось с молчаливого игнорирования.

Дней пять назад Ани вернулась из Заковии с новым проектом и новыми людьми — будущими помощниками Штрукера. Близнецы Максимофф — Питер и Ванда. Ничего так молодые люди — диковатые немного, но это пройдет. Не сказав толком ни единого слова, Старк перепоручила их Фраю Бартону, чтобы тот не скучал, да и детки не чувствовали себя брошенными. Батарейка энерджайзер с луком и стрелами за дело принялся рьяно и с удовольствием, поскольку делать все равно пока было нечего. Один только вопрос задал — а чего ребят сюда-то, то бишь в жаркую Калифорнию кинули? На что получил ответ, который в общем-то и рассчитывал услышать: «Вольфыч попросил поднатаскать в разных там моментах». Кто бы сомневался? Как в сказке прямо, которую постоянно цитирует Вано: «Кабы схемку аль чертеж — мы б затеяли вертеж. Ну, а так — ищи, сколь хочешь, черта лысого найдешь! Где искать и как добыть То-Чаво-Не может быть? Ведь его ж на свете нету, сколько землю не копыть!.». Так и тут. Чему учить? Из лука стрелять? Или сразу из базуки? А может Вдове ученичков сплавить, чтобы не ходила такая веселая? Как говорится, полный карт-бланш — делай, не хочу.

Стив и Пегги почти уже не Картер, но уже миссис Роджерс (Да скоро уже эта свадьба, скоро! Просто пока нет времени! И не спрашивайте больше!) идею Штрукера оценили, а немного пораскинув мозгами (хорошо хоть не в прямом смысле), одобрили. Преемники всем нужны, и лучше начать их воспитание пораньше, во избежание, так сказать.

Брок на всю эту беготню смотрел, постаивая в сторонке с загадочно-мрачным видом. Он не спускал с Ани глаз, но молчал, как партизан на допросе, а потом и вовсе отворачивался и уходил. У Баки уже лицо опухло лупиться физиономией в металлическую ладонь каждый раз, когда друзья отказывались общаться. Как дети, ей Богу! Один узнал что-то, но не спрашивает, другая — не рассказывает. И оба мучаются! Нет, не оба, конечно — мучаются все в доме, но Брока и Ани это, видимо, нисколько не волнует.

— Что это? — вяло поинтересовался Джеймс, из-под ресниц поглядывая на Мэтти.

— Лед, — поясни тот. — Ты так бьешь себя по лицу, что на весь дом слышно твое сквернословие.

— Знаешь, ты прости меня за эти слова, но твоя мама хоть и гений умнее некуда, а все же дура, каких мало. И командир мой дурак — и упертый, как осел, — пожаловался Баки, прикладывая лед к опухшей щеке. — Вот скажи мне, малыш, что с ними не так?

— У меня есть несколько теорий на этот счет, — отозвался мальчик. — Могу озвучить все.

— Э-э-э, не стоит. Это лишнее. Ты-то с ней поговорить не пробовал? — и аккуратно потрогал синяк.

— Она не станет слушать. С ней что-то не так, Джеймс, и мне страшно, — признался он, подсаживась рядом. — Она даже в мастерскую не спускается — сидит в комнате, бормочет, звонит куда-то, а Джар все кодирует.

— Джар, — подвал его Баки. — Что с Ани?

— Прости, но я дал слово молчать, — с сожалением в искусственном голосе произнес искин. — Я не мог ей отказать, понимаете?

— Но ее жизни ведь ничто не угрожает? — не сдавался Барнс.

— Это с какой стороны посмотреть, — и так по-человечески потер виртуальную переносицу, что люди поверили в несуществующую головную боль.

— Что это значит? — почти рыкнул Рамлоу (телепортироваться научился не иначе).

— О, какие люди, наконец, выползли из спортзала! — Джим всплеснул руками и недовольно уставился на друга.

— Баки, помолчи, — хрипло попросил тот. — А ты, Мэтью — говори.

— Не буду, — вдруг отказался мальчик. — Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Пойди и поговори с ней сам.

— Кто такой Тони?

— О, так вы подслушивали, — удовлетворенно покивал Мэтти. — Как мило.

— Вы нам выбора не оставили! — парировал Барнс.

— Брок, поговори с ней, — заявил мальчик, напрочь игнорируя Баки.

— Она сама…

— И ты сам, — парировал Хранитель. — У нее есть причины молчать. Однако, у нее есть причины и бояться.

— Я не…

— Ты пойдешь к ней и задашь вопросы, на которые потребуешь ответов, Брок Рамлоу, — у солдат от интонации заскребло где-то под коленками. — Потому что ты имеешь на это право. И потому что она имеет право тебе все рассказать.

Баки смотрел на командира дикими глазами и даже не понял, когда Мэтти ушел. В голове у него все перепуталось, и только один вопрос интересовал: «Что это было?!».

* * *

Впервые за месяц Ани спустилась в мастерскую. Что и сказать — такой бардак даже рабочим беспорядком назвать невозможно. А всему виной душевный раздрай, не дающий даже сосредоточиться, не говоря о генерации новых идей.

— Джар, детка, а Локи не заходил? — Тони лениво перебрасывал детали из одной кучи в другую. — Он должен был принести мне один красивый синий камешек — для изучения.

— Ответ положительный, — с претензией на веселость отозвался искин. — Однако здесь он его не оставил — камень в твоей комнате. Асгардец сказал, что в жизни не видел такого, простите, срача.

— Негодяй, — равнодушно пробормотал гений. — Ладно, главное, камень здесь, а это значит, что теперь можно начать строить тебе тело.

— Что в этом камне такого важного?

— Сама не знаю, но Локи сказал, что без него — никак, — потом пожал плечами и добавил. — Магия.

— Ани, сюда спускается Брок, — предупредил Джарвис. — Мне вас оставить?

— Кто-то высунул язык оттуда, куда не так давно утянул? — фыркнул Тони. — И ты прав — прогуляйся. И никого к нам не пускай.

Злости в Тони Старке было много, очень много — до такой степени, что чувствовать себя Ани не хотелось совершенно. Причем шизой тут и не пахло — менялись лишь призмы восприятия. Гений понимал, что настал критический момент, что щас рванет, поскольку нагнетание было долгим и постоянным — им нужно было поговорить. И вообще стоит добавить, что Тони как-то уж очень спокойно отнесся к тому, что теперь чувствует — имеется ввиду любовь к Рамлоу. Боже, от этой фразы отдает ванильными розовыми соплями. Ну, не умел Старк чувства выражать, НЕ УМЕЛ! Вместо благоговения и какой-то там одухотворенности он ощущал привкус фальши — слишком уж были громкими признания, слишком пафосно звучали. Нет, пафос, это хорошо. Где-нибудь на трибуне, или там, перед строем бойцов, чтобы поддержать их боевой дух. Но никак не в своей жизни. В обеих своих жизнях. Наверное, Пеппер его поэтому и оставила.

Ладно, вернемся к нашим баранам, и будем думать о насущном. Тони даже представить себе не мог, что же такое приключилось с Броком — все ведь нормально было! Или не было? Все же трудно быть гением — в какой-то другой области обязательно останешься профаном, а Тони этого жуть как не любил!

— Нам нужно поговорить, — голос серьезный, морда хмурая, руки в карманах спрятал — ни дать, ни взять неправедно обиженный.

— И я так думаю. Может, присядем? А то мне отчего-то кажется, что разговор затянется, — насилу заставив Тони молчать, Ани кивнула командиру на более или менее свободное местечко на диване.

— Кто такой Тони? — это называется «взять быка за рога». Он и сам не хотел начинать разговор с этого вопроса, оно само так вышло.

Антония Старк подавилась воздухом и закашлялась. И было отчего, вообще-то.

— Мне вопрос повторить? — все равно уже поздно сдавать позиции.

— Не в таком тоне, солдат. Могу и обидеться.

— Ответь мне.

— Зарядил, бля, как удод, — пробубнила Ани, подражая Вано. — К чему вопрос? Откуда ты знаешь о Тони? Что ты вообще о нем знаешь?

— Мы с ребятами подслушали ваш разговор с Мэтти, — и ему даже стыдно не было — ушло все куда-то на дальний план.

Значит, по сути он ничего не знает — камень с души упал. И успел надумать всякой бяки — и на душу опустился камень побольше. Правы были Локи и Мэтти, когда говорили, что лучше рассказать все самой. И Вано с ними согласился. Тони ненавидел быть неправым, это так угнетало!

— Знаешь, что? — Брок даже встрепенулся от перемены интонации. — Давай поднимемся ко мне? Я все тебе расскажу, честно слово — даже не стану пытаться что-то скрыть. Вот только история эта долгая и непростая, так что захвати себе чего покрепче, а мне морковного сока, идет? И еще пиццу. И пару мандаринов. И горчицу не забудь.

Так, хмурясь и почесывая затылок, Рамлоу направился на кухню. Скандала не случилось. Не то, чтобы он этого жаждал, нет, конечно! Но Ани даже не расстроилась, что за ней следили. И еще кажется, что на ее лице было оно — облегчение. Как это понимать?

Ани выглядела немного растрепанной и рассеянной — милой. Какой не выглядела весь прошедший месяц, или чуть больше.

— О, принес! Давай сюда, — и, наскоро содрав с мандарина кожуру, впилась в него, словно вампир. — Шпашибо.

— Скажи мне, что происходит? — попросил Брок. Боже, как же он, оказывается, устал!

— Я в кресло сяду, а ты — куда уж захочешь. Устраивайся поудобнее и слушай, — внутри у Ани все тряслось, ведь правду говорить она не любила. Да еще и так — чтоб душу выворачивать. Интересно, он сразу в психушку позвонит, или маленько погодя? — Все началось с того, что в прошлой жизни я была мужчиной и умерла…

Когда Старк закончила говорить, часы показывали половину третьего ночи. Однако! Рамлоу сидел на полу у кровати, потихоньку потягивая вермут — пить что-то потяжелее казалось неуместным. Раньше. Сейчас же хотелось напиться до поросячьего визга, чтобы проснуться завтра — и ничего не вспоминать. Брок поверил ей почти сразу — как оказалось, понимание родилось в нем давно, лишь искало подходящие слова. Ани была необычной, поскольку такой и была. Буквально все в ней вопило об этом. Так почему же общая картинка стала ясна только сейчас? Наверное, им всем так было проще — не задумываться, не искать подвоха, не вникать в детали. Всех их нашла и объединила Ани — и они были ей за это благодарны.

Тони выдохся — напрочь. По пальцам одной руки можно было пересчитать, сколько раз он так исповедовался. И теперь ждал — приговора.

— У меня только один вопрос, — от долгого молчания голос солдата слегка охрип. Или, может, от волнения. — Это вкусно?

Ани выпучила глаза, пытаясь сообразить, что же Брок имеет ввиду? Не мог же он спятить?

— Что?

— Мандарины с горчицей, — пояснил тот, кивая на кожуру и пустую упаковку от приправы.

— Ничего так вкус, бодрит, — сипло отозвалась она.

— Выпить не хочешь? — и протянул полупустую бутылку виски, которую выудил из-под кровати.

— Нет, — а теперь вдохнуть поглубже и сказать. Это ведь так просто — всего два слова. Два. Слова. Всего. — Нам нельзя.

Сначала Рамлоу усмехнулся, а потом резко побледнел. Организм протрезвел мгновенно.

— НАМ?!