Спасите наши души... (гет)

Ненависть — юным уродует лица,

Величественный и огромный тронный зал, утопающий во тьме ночной, был погружен в зловещее молчание. На первый взгляд, там не было ни души. Но это впечатление было ошибочным. Льющийся из окна яркий лунный свет осветил восседающую в этом гордом и молчаливом одиночестве небольшую скрюченную фигуру, едва заметную в полумраке.

Его Императорское Величество Палпатин в последнее время стал совсем плох. Бой с предавшим его учеником отнял у него очень много сил. Да, Вейдер был все же слабее его, но какие могут быть подобные столкновения в его-то годы? На восстановление уйдет время. Время, которого, как чувствовал старший ситх, у него осталось немного.

Нужно было смотреть правде в глаза: он уже одной ногой в могиле. Точнее, его старое и дряхлое тело, из которого уже давно ушли все соки жизни. Сила медленно, но верно покидала его бренную оболочку. Но и тут он нашел выход. "Руки Императора" были полезны не только для выполнения различных заданий, но и подпитки его во время максимальной близости своей Силой. Да, он использовал их в качестве батареек... некоторые всерьез думали, что он энергетический вампир. Ну что же, они были почти правы. Но это не могло помогать ему вечно. Нет, собственная смерть в планы Темного Владыки не входила точно. Вообще, решением этой "ма-а-аленькой" насущной проблемы он занялся уже давно. Несколько сотен собственных клонов — наглядное подтверждение того, как сильно хотел жить Кос Палпатин. Если он все правильно рассчитал, то его душа не сольется с Великой Силой, а поселится в тело одного из его многочисленных клонов. Так он убьет нескольких зайцев, обеспечив себе ещё и сильное, здоровое и молодое тело. Но... кроме того, Дарт Сидиус всегда жаждал власти и Силы, причем, чем больше, тем лучше.

При этой мысли в его жутких глазах — ярко-желтых, недобро сверкающих во тьме — отразилась холодная усмешка. О да, потеряв Вейдера, своего верного цепного пса, главнокомандующего имперской армии, и лишившись потенциального и очень сильного ученика, он приобрел нечто большее.

Да, поначалу ситх рвал и метал по этому поводу, но потом в его изощренный мозг пробралась поистине великолепная идея, достойная Лорда Ситхов. От Великого эксперимента с мидихлорианами его учителя, Плэгаса, осталась лишь девчонка. Девчонка, которая была на порядок слабее своих отца и брата, но тем не менее гораздо более сильная, чем любая из его "Рук". Девчонка, которая является последней носительницей крови Скайуокера, порожденного Великой Силой. Глупая и наивная девчонка, которая играла в большой Игре и проиграла. Глупая... совсем как её мать. Правильно использовав её, он окажется в большом выигрыше. И плевать на Вейдера и его отпрыска.

* * *

— Ваше высочество, — слегка склонил голову в знак приветствия Император в ответ на испепеляющий взгляд карих глаз принцессы.

— Что? — с вызовом спросила она. — Пришли позлорадствовать? Вам не надоело ещё? Когда же вы меня наконец убьете?

— На этот раз нет, не за этим, моя дорогая принцесса, — криво улыбнулся, обнажив свои полусгнившие зубы, Палпатин.

— Решили пытать? Зря, я вам все равно ничего не скажу, — Лея с силой сжала руки в кулаки.

— Я знаю. Я пришел не за этим. Ну же, вы ведь умная женщина, миледи, используйте свои мозги по назначению, — он подошёл к ней ещё ближе.

— Я не понимаю... — нахмурившись, прошептала она.

— Хватит разыгрывать наивную дурочку, ваше высочество. Меня не проведешь. Хотя... вы, наверное, хотите узнать, почему до сих пор живы? — Сидиус гаденько ухмыльнулся, и его ледяные тонкие пальцы приподняли подбородок девушки, отчего та вздрогнула всем телом.

— Допустим, из-за того, что моим биологическим отцом имел наглость оказаться Дарт Вейдер, — холодно ответила Лея.

— Верно мыслите. А теперь скажите: зачем мне могла понадобиться жалкая мятежница, горе-политик? Девчонка, являющаяся дочерью одного из сильнейших форсюзеров, но потенциал которой зарыли в землю Алдераана? — его острые, давно не стриженные ногти, превратившиеся в когти, с силой сжали её обнаженное плечо. Лея закусила губу, чтобы не вскрикнуть, и собрала всю волю в кулак, чтобы не съездить распустившему руки мерзкому старикашке между ног.

— У меня есть несколько предположений: одно хуже другого, ваше величество, — её голос был пропитан ядом. — Но думаю, что большинство из этого слишком низко. Даже для вас.

— Как вы можете знать это наверняка, принцесса? — прошелестел обжигающим шепотом его голос прямо у неё над ухом. — Как вы можете...

— Вы не посмеете! — стремительно бледнея, попятилась от него девушка.

— Нет ничего того, чего бы я не посмел сделать, дурочка. И ты будешь моей — хочешь ты того или нет, — серьезно произнес Палпатин, в голосе которого послышались угрожающие нотки.

— Никогда! Слышите, никогда! Вы разрушили все, что я любила, всё за что я боролась, вы уничтожили всех моих близких, вы отняли у меня всё! Но мою честь вы не получите! Нет, лучше умереть! — в её глазах стояли слезы и холодная решимость.

— Думаю, что такой роскоши как смерть вам придется ждать ещё очень долго, — мягко прошелестел его голос.

— Не подходите ко мне! Нет! Вы не посмеете меня изнасиловать!

— А кто сказал, что я собираюсь? — ситх откровенно издевался. — Ты придешь ко мне сама.

— Что-о? — её возмущению не было предела. Она собиралась высказать этому недочеловеку, этой не ведающей жалости замшелой и старой плесени всё, что она про него думает, но слова застряли в горле. Внезапное наваждение обрушилось на неё.

Казалось, сама Тьма раскрывала перед нею свои объятья, зовя и маня её. Наваждение. Холод и Мрак прознали её до костей. Сила и Безграничная Власть туманили её разум. Ядовитые щупальца, сети, хитросплетения тьмы опутывали её. Она билась, словно в агонии. Она не хотела... Но Тьма не отпускала её. Обманчивое ощущение всемогущества сводило её с ума... Месть... Тьма ласково шептала ей, подкидывая яркие образы корчащихся в страшных муках врагов... И она наслаждалась ими...

Обжигающе-ледяные, дряхлые, но все ещё очень сильные руки грубо скользили по её телу, но она, казалось, не замечала этого. Тьма, такая притягательная и отвратительная, сжимала её в объятьях. Она задыхалась. Нет, она не может покориться той, что погубила её семью, не может. Но так хочется... Хочется... Тьма — это и порок, и страсть, и ненависть. Тьма была такой живой, кипящей словно жерло вулкана. Лея подходила ей. Тьма нуждалась в ней, а она во Тьме. Только Тьма может помочь ей отомстить. Только Тьма... Она была создана для неё. Она, дочь Дарта Вейдера, Дитя Тьмы. И она должна покориться... Покориться судьбе сейчас. А потом, потом она отомстит. Отомстит. Обязательно. И её тело выгнулось навстречу Последнему Властелину Тьмы. А душа рванула рванула навстречу неизбежности, принимая Тьму.

Странно, но за секунду до этого Лея видела где-то вдалеке светлый облик Хана, яркой вспышкою сверкнувший во тьме ... наверное, показалось... но все же слезы градом хлынули из её глаз.

Может быть, её тело и душа были покорены Тьмой, но сердце всё ещё принадлежало одному непутевому кореллинианцу. Пусть и истерзанное несчастьями, оно все ещё было живо. А пока живо сердце, жива и она сама, её душа.