Chemistry & Timing (гет)

Гермиона Грейнджер всегда была потрясающей вруньей. Она солгала профессорам — когда тролль загнал ее в угол туалета, — и егерям, поймавшим их в лесу в тот год, когда они скрывались в поисках крестражей. Гермионе даже удалось соврать Беллатрикс о мече во время пыток. Но когда она посмотрела в лицо Ремуса Люпина — в настоящее время не имевшего ни малейшего понятия о том, кем она была, — Гермиона не смогла выдумать ровным счетом ничего.

Он глядел на нее со смесью беспокойства и недоверия в глазах, что, по представлению Гермионы, являлось вполне уместным выражением лица, если истекающая кровью женщина просто бросается тебе в руки, ведет себя так, будто вы знакомы, и задает странные вопросы.

Она нащупывала слова, отчаянно пытаясь придумать, что сказать, как лифт начал медленно двигаться. Ремус мягко улыбнулся.

— Позвольте отвести вас к целителю.

— Нет, пожалуйста, все нормально! — воскликнула Гермиона, наконец, найдя свой голос. — Я уверена, что справлюсь сама. Спасибо!

Она отвернулась и подняла капюшон мантии, пряча от собеседника лицо. Она по-прежнему была весьма похожа на юную себя — волосы выдавали с головой, — и ей совсем было не нужно, чтобы он смотрел слишком долго и помнил слишком хорошо.

— Правда, я настаиваю...

— Нет, я действительно в порядке.

— Если кровотечение...

— Нет, я...

— Пожалуйста, — прервал ее Ремус, мягко, но уверенно положив руку ей на локоть. — Позвольте мне помочь.

Гермиона почувствовала, как все ее непокорное упрямство дрогнуло при его словах. Она не должна была разговаривать с ним, но, конечно, Ремус не мог просто оставить сумасшедшего человека одного в лифте. В висках пульсировало, отдавая стучащей болью в черепной коробке, и вместе с движущимися лицами Сириуса на плакатах, это было слишком... Она не могла сконцентрироваться. Она должна была покинуть Министерство: это была ее главная цель. Ремус все еще смотрел на нее, крепко держа за руку. Ей нужно было, чтобы он оставил ее в покое. Ей было необходимо, чтобы он забыл, что когда-либо встречал ее. «Если что-то идет не по плану, они знают — или, по крайней мере, подозревают — ты обязана выбраться оттуда! Оглуши их, прокляни, измени им память — только прочь оттуда!» — Гермиона практически слышала назидательный тон Гийома. Она закусила губу, предвосхищая, что за этим последует. Не обращая внимания на звон в ушах, медленно потянулась за палочкой. Голова гудела нещадно, но простые чары забвения должны были быть ей под силу. Прямо сейчас Гермиона была не другом Ремуса, а невыразимцем при исполнении служебных обязанностей.

Однако, в тот момент, когда она повернулась к Ремусу, с оружием наперевес и заклинанием на губах, он преобразился. Вся забота о незнакомке исчезла со взмахом его собственной палочки.

— Что ты делаешь? — спросил он без запинки, не спуская подозрительно сощуренных глаз с ее волшебной палочки.

— Пожалуйста...

— Кто ты?

«Уровень Один, Атриум».

Двери лифта открылись. Небольшая группа ожидающих подошла ближе, и их глаза мгновенно расширились при виде двух людей, стоящих в боевых позициях на противоположных концах кабины. Какое-то мгновение никто не двигался. Тогда Гермиона опустила палочку и, поймав взгляд Люпина в последний раз, нырнула в толпу людей в Атриуме. Он что-то крикнул ей вслед, перебивая своим голосом суету многолюдного помещения, но она не остановилась, спешно приближаясь к ряду каминов, тянувшемуся через весь холл.

— Дырявый котел!

Ступив в ближайший очаг, она исчезла в реве зеленого пламени.

* * *

Чуть не сбив с ног официантку, Гермиона неловко вывалилась из камина в пабе. Взвизгнув, когда за нее схватились, и балансируя на грани падения, ведьма не опрокинула поднос с бутылками сливочного пива и огневиски только благодаря удерживающей его на весу магии.

— Эй! Осторожнее!

— Простите! — ахнула Гермиона, пока помещение и его завсегдатаи кружились перед глазами. Борясь с инерцией движения, она как-то восстановила равновесие. Переместившись от темного бара в конец комнаты, Гермиона переступила порог туалета и закрыла за собой дверь.

Она прислонилась к раковине и закрыла глаза. Сердце так и гремело в груди, и в голове стучало ему под стать. Потянувшись, Гермиона принялась крутить один из старых ржавых кранов, пока бегущая из него вода не заглушила шум посетителей бара с другой стороны двери. Она стянула капюшон вниз и осмотрела свой порез в зеркале. К счастью, на вид все было не так плохо, как на ощупь, и рана была пределах ее целительских способностей. Вытащив палочку, она очистила место увечья быстрым «экскуро», а затем произнесла заклинание, сшивающее кожу обратно вместе, как новую.

Оглядевшись вокруг, Гермиона решила, что за десять лет здесь ничего не изменилось. Старый паб был первым местом, которое пришло на ум и казалось весьма неплохой идеей временного убежища. К счастью, в это время младшая версия Гермионы была почти неизвестна за пределами Хогвартса. В ее «правильное» время в любой точке Косого переулка всегда были если не журналисты, то, по крайней мере, глаза, следующие за знаменитой Гермионой Грейнджер. Теперь шансы нарваться на кого-то, кого она знала, были невелики.

Чувствуя себя спокойнее с каждой минутой, Гермиона снова натянула капюшон на голову и, убедившись, что ее лицо было хорошо спрятано, вернулась в паб. Оглядела помещение — и сердце тут же пропустило удар.

В центре Дырявого котла — меньше, чем в трех метрах от двери ванной и Гермионы — стояла Молли Уизли.

— Да, человек, наверное, на девять. Неужели нельзя просто сдвинуть вместе несколько столов? — руки Молли, пока она мучила официантку насчет перестановки мебели, были неизменно уперты в бока. Справа от нее стояла совсем юная Джинни, а у лестницы — непрестанно шепчущиеся Фред и Джордж.

— Мама будет не в восторге, когда узнает, что вы двое спустили свои школьные деньги на навозные бомбы.

— Ну, она не узнает.

—… и тихо ты! Не хватало, чтобы Перси тебя услышал.

Но Перси, занятый у бара разговором с выглядевшим совсем истощенным Артуром Уизли, казалось, ничего не заметил.

Гермиона прислушалась.

— Думаешь, у него на самом деле может быть пистолет? Я знаю, мы говорим это маглам, но Блэк — псих, он может попробовать и другой способ убийства, особенно если он без палочки...

— Я не знаю, Перси.

Гермиона отвернулась, пребывая в полном шоке.

Ну не полнейшей ли идиоткой она была?

Это было лето перед третьим курсом — как она могла забыть, что все они остались в «Дырявом котле» на ночь перед началом занятий? Какого черта она отправилась сюда именно тогда, когда все, кто мог ее узнать, были там?! Натянув капюшон почти до носа, Гермиона обернулась. Путь к двери был настоящим лабиринтом из Уизли, и в тот момент, когда она пыталась решить, каким способом лучше обойти семью, невысокая девочка с копной пушистых волос, долговязый рыжий и мальчик в круглых очках спустились по лестнице.

— Живоглот — и имя тоже дурацкое, — сказал Рон.

— Думаю, ему идет, — добавил Гарри, перепрыгивая последнюю ступеньку. — Правда, он даже выглядит как-то криво.

— Да уж, просто держи его подальше от Коросты.

— Рон, он кот! Кошки гоняются за крысами, просто держи Коросту в вашей комнате!

— А ты держи этот психованный комок шерсти в своей!

Золотое Трио присоединилось к остальным за большим обеденным столом, все-таки организованным официанткой, и Гермиона буквально приросла к тому месту, где стояла. Неужели они и правда были такими маленькими? И у нее на голове все было настолько плохо? Десять лет не казались таким уж большим сроком, но разница была поразительной.

— Столик для мэм? — спросила официантка, застав Гермиону врасплох.

— Нет, спасибо, я... — она сделала паузу, наблюдая, как семья Уизли уселась за стол. — Я просто посижу здесь.

Ведьма кивнула и обратила все свое внимание на большую компанию гостей. Гермиона тем временем подобралась к барной стойке и села, удивляясь своему собственному решению. Это было очень глупо и опасно, но любопытство оказалось слишком велико.

— Что будете? — спросил Том. Даже он казался намного моложе.

— Виски с содовой, — ответила Гермиона. — И, может, у вас найдется тоник от головной боли?

Том кивнул, поставив бутылку огневиски на стойку, и наклонился, чтобы вытащить зелье из-под бара.

Гермиона сидела спиной к шумному столу в центре комнаты, но зеркало за рядами бутылок позволило смотреть и слушать, оставаясь незамеченной.

Это было чуть ли не самое странное, что только с ней случалось.

Разумеется, Гермиона не раз путешествовала во времени и даже в воспоминаниях, но в этот раз все было совершенно по-другому. Она видела себя в будущем и прошлом — но с разницей в возрасте только в пару часов, а не почти десять лет. Она вспомнила, как сидела там между Джинни и Гарри в тринадцать лет. Вспомнила, как ходила по книжным магазинам тем утром, как позже в тот день купила Живоглота с Гарри и Роном. Казалось, все это было где-то в прошлой жизни. Они были такие юные! И крошечные! Джинни выглядела так, будто ей не помешало бы подложить пару учебников по заклинаниям на стул, а голоса Рона и Гарри казались такими тонкими! Гермиона не могла удержаться от улыбки, наблюдая за ними.

— Министерство предоставило нам пару автомобилей на завтра, — сказал Артур во главе стола, когда семья принялась за ужин.

— Почему? — спросил Перси.

— Все из-за тебя, Перс, там еще будут типа флажки с заглавными «БХ» на капоте...

—... в смысле, Большущий Хвастунишка.

Гермиона рассмеялась в свой огневиски и поперхнулась, когда оно обожгло ей горло. Прокашлявшись, она снова посмотрела в зеркало на ухмыляющихся братьев.

Близнецы!

Целая вечность прошла с тех пор, как Гермиона видела Джорджа со своей неотделимой половиной. Пусть Фред всегда был в их мыслях, в ее настоящем он уже четыре года, как умер в битве за Хогвартс, и Гермиона привыкла видеть Джорджа одного. Сидеть за баром и смотреть на них обоих, смеющихся и замышляющих очередную шалость, одновременно заставило ее улыбнуться и разбило ей сердце. Наблюдая за ними в зеркале, Гермиона вдруг почувствовала сильнейшее желание сделать хоть что-то. Предупредить их, сказать им, чтобы брали от этого времени все... И когда они начали шептаться, растягивая губы в этой их известной, до боли ей знакомой, одной на двоих улыбке, Гермионе захотелось просто подбежать к ним и крикнуть, чтобы не медлили, чтобы делали то, что хотели. Шутили и разыгрывали, смеялись и травили первогодок Забастовочными завтраками... просто жили!

Но Гермиона знала это чувство. Гийом предупреждал ее об этом — прямо там, где она сейчас сидела — когда Гермиона только начала работать на него в Отделе тайн. Спустя несколько недель на новом месте работы она с радостью приняла его приглашение присоединиться к остальной части их небольшого отдела на пару бокалов в Котле. Через несколько часов и пару коктейлей они остались с Гийомом одни. Ее босс был, пожалуй, в середине своих пятидесятых, но в форме и выглядел при этом весьма моложаво. Он был одним из тех людей, которые казались очень старыми и очень молодыми в одно и то же время. Он всегда выглядел так, будто знал куда больше, чем должен. Гермиона подозревала, что он серьезно баловался путешествиями во времени, и после нескольких порций огневиски это чувство только усилилось.

— Гермиона, — сказал он тогда, подтягивая стул ближе. Алкоголь расцвечивал пятнами его лицо и шею, пока он возился в карманах. — Ты не можешь изменить время.

— Когда-нибудь, — продолжил он, допивая остатки своего напитка между затяжками, — ты захочешь изменить прошлое. Может, ты увидишь кого-то, или это будет что-то, подпитывающее это желание... но ты не можешь этого сделать. Это не наша работа, предупреждать или защищать — как будто так или иначе это привело бы к чему-то, мать его, хорошему!

Стол позади нее расхохотался в очередной раз. Фред с Джорджем выглядели очень довольными собой, когда Гермиона осушила свой бокал и махнула Тому, заказывая другой. Гийом был прав, как всегда, и почему-то этот факт действительно раздражал. Он был хорошим начальником, давал свободу в исследованиях, но все же... он слишком много знал и, как ей иногда казалось, рассказывал слишком мало. Глядя на сцену в зеркале, естественно, ей хотелось предупредить их, рассказать о предстоящей всем им боли, но она не могла просто взять и влезть. Существовали правила.

И Гермиона нарушила достаточно правил для одного дня.

Ремус. Стоило ей столкнуться с ним в Министерстве, как она тут же забыла всю свою подготовку. Как она могла просто слепо предположить, что он ее знал? Это была стандартная процедура в таких случаях: стереть память и двигаться дальше — Гермиона не сомневалась, что это сработало бы, будь на его месте какой-нибудь другой, менее одаренный маг. Пока Ремус не связал сумасшедшую из лифта с ее нынешней версией, тринадцатилетней школьницей, она была в порядке.

Гермиона вздохнула и вытащила карманные часы.

21:18

31 августа 1993

Что ж, они снова работали, это было уже что-то. При нажатии на маленькую кнопку сбоку руны исчезли, и вместо них красным рукописным шрифтом на циферблате появилась цифра 2, означая, что теперь две Гермионы Грейнджер находились в текущем времени. Вздохнув, Гермиона потерла глаза. Десять лет. Как ей теперь вернуться?

— Какие факультативные предметы ты решила взять, Гермиона? —послышался голос Перси за столом сзади.

— Я решила взять все, на самом деле...

— Да? Это многовато... как ты со всем этим справишься?

— Вопрос уже улажен.

Гермиона застыла. Ну, это был вариант. Хроноворот с ее третьего курса — в том, что она не подумала об этом раньше, Гермиона винила возможное сотрясения мозга. Наблюдая в отражении зеркала за младшей собой, разговаривающей с Перси о Нумерологии и Магловедении, Гермиона вспомнила, как взволнована она была тем вечером, когда МакГонагалл вручила ей маховик времени, не сознавая, какое влияние это будет иметь на их жизни.

Время было очень интересной отраслью магии — одной из древнейших — и у работы невыразимцев с таким уровнем секретности, конечно, были свои недостатки, но Гермиона обожала то, чем занималась. Она была научным исследователем, использующим время как подход к проблемам, которые другие волшебники в пределах других областей не могли решить. Ранее в тот же день, прежде чем ее отбросило назад во времени и она нарушила все существующие правила, Гермиона изучала использование времени для избирательного процесса обращения заклятий. То, что обособит и подвесит время в конкретном участке, прямо перед тем, например, как заклятье его уничтожит. Постижение этого процесса решило бы множество медицинских проблем. Это могло даже восстановить ухо Джорджа.

Гермиона зевнула, внезапно осознав, как сильно она устала. Тоник для головной боли сделал свое дело, в висках больше не стучало, но глубоко посеянное беспокойство все еще давило на плечи.

Возвращение обещало быть нелегкой задачей. Хоть она и была благодарна, что ее не отбросило, скажем, на тысячелетие назад, 1993 год был все же далек от идеала. Как и в многом другом, это была вина Волдеморта. В начале его прихода к власти злоупотребление хроноворотами и основанной на времени магией привело к запрету их изучения внутри Министерства. Гийом и остальные исследователи перевелись в другие страны. Все маховики времени, находящиеся в Англии, были заперты в течение двадцати лет — до тех пор, пока Волдеморт, наконец, не пал, а Гийом вернулся, чтобы восстановить ее отдел, и маховики были изъяты из Гринготтса. В этом времени до этого момента оставалось примерно шесть лет... Заполучить хроноворот по обычным каналам не представлялось возможным.

— Еще огневиски, мисс?

Гермиона посмотрела на улыбающееся лицо бармена.

— Нет, спасибо. У вас еще остались свободные номера на сегодня?

Том кивнул, когда она встала и поправила капюшон. Сегодня ей нужно было выспаться. Даже после принятия обезболивающего ее состояние оставляло желать лучшего. А завтра?

Завтра ей предстояло проникнуть в Хогвартс.