Гармония несоответствий (гет)

— Нимфадора Тонкс, — проговорил Долиш; взгляд его сосредоточился на ней. Сердце Тонкс пропустило удар. — Гэвин Беркс…

Разочарование, которое испытала Тонкс, было размером с дом.

— Нет, — раздался голос Грюма. — Забираю Нимфадору себе.

Долиш бросил на него короткий взгляд, приподняв бровь, и безразлично пожал плечами. Кивнул и продолжил так, словно ничего особенного не произошло:

— Нимфадора Тонкс — Аластор Грюм. Алиса Лонгботтом — Гэвин Беркс.

Алиса вышла из строя и направилась к Берксу. Тонкс тоже сделала шаг.

Да, для остальных ничего особенного не произошло. Жизнь продолжалась, сердца отбивали свой ритм, но Тонкс пребывала в прострации, пока шла к Грюму. Она не испытывала страха, хотя, конечно, стоило. Всем было известно: Аластор отправляется в самые горячие точки — его шрам, пересекающий лицо, механический глаз и прозвище не просто говорили, кричали об этом. Тонкс не верилось, что по-настоящему легендарный Аластор Грюм действительно выбрал ее — ту, что недавно неуклюже врезалась в него, а после еще и учила, как правильно к ней обращаться. Тот, чья репутация простиралась гораздо дальше стен аврората.

На самом деле, ее никогда и никто не выбирал, она всегда была даже не на вторых, а на третьих ролях, несмотря на свои особенности метаморфа и катастрофическую неуклюжесть.

— Оценим тебя на практике, Нимфадора, — произнес он, выделив интонацией ее имя, когда распределение завершилось.

___________________________________

На тренировочном поле академии рассветное солнце робко пробивалось сквозь ветви могучих деревьев, отбрасывая причудливые тени на утрамбованную землю. Тонкс, облаченная в спортивный костюм, стояла на краю пыльной арены. Ее лицо, усыпанное веснушками, было сосредоточено, а карие глаза искрились ожиданием. Веснушки стали ее единственным внешним отличием от остальных стажеров. К сожалению, даже способности метаморфа не могли избавить ее от этого проклятого “поцелуя солнца”. Если Тонкс делала свою кожу зеленой, пятна становились белыми.

Суровый взгляд Грюма буравил ее издалека; лицо, исполосованное едва затянувшимися шрамами после недавнего сражения, ничего не выражало.

— Нимфадора, — голос громыхнул над полем, и все стажеры взглянули сначала на него, а после на нее.

Тонкс мгновенно сорвалась с места, как по команде. Она благодарила Мерлина, Бога и всех святых, что не споткнулась и не оступилась, пока, огибая поле, неслась к Грюму, провожаемая взглядами десятков коллег.

Аластор удовлетворенно хмыкнул, когда Тонкс приблизилась — будто ее спринт тоже являлся частью тренировки.

— Сегодня займемся отработкой реакции, — пробасил он. — Помни: не все заклинания нужно отражать, но и не от каждого требуется отклоняться. В этом вопросе ты можешь полагаться только на себя. Инстинкт — твое самое мощное оружие, — произнес назидательно и двинулся в сторону сектора отработки заклинаний — небольшого участка с установленными на нем препятствиями. Тонкс зашагала рядом. — У каждого аврора свой стиль — кто-то чаще использует контр-заклятия, другой, более ловкий, предпочитает уклоняться и атаковать…

— А вы? — вырвалось у Тонкс.

Грюм криво усмехнулся; кожа вокруг свежего шрама напряглась.

— Я нападаю первым, — ядовито произнес он, — и выбирать приходится не мне, а моим противникам… правда, не все успевают сделать выбор.

Тонкс сглотнула, чувствуя, как жар заливает ее щеки. Она кивнула, пытаясь подавить волнение. Аластор знал себе цену. Он себя не расхваливал, не бахвалился — просто констатировал факт, и от этого становилось жутко. Конечно, Тонкс хотела приносить пользу, но, черт возьми, никто не отменял, что ей могло быть элементарно страшно.

— И запомни, — произнес Грюм, сосредоточив взгляд обоих глаз на ней, — твоя основная задача не стать героем, не убить противника, не обезоружить и арестовать его, не уберечь все конечности и уж точно не сохранить свое милое личико, — все это второстепенно, Нимфадора. Самое главное — выжить.

Грюм отступил, окутывая ее густой сетью защитных заклинаний. Тонкс проглотила возмущение по поводу имени — смирилась, пусть называет как хочет. Она сосредоточилась на предстоящей тренировке. Кожу пощипывало от количества наложенных чар.

Голубые искры танцевали по краям сектора отработки заклинаний.

Тонкс вдохнула и выдохнула, заставляя сердце успокоиться. Ей еще предстояло оказаться в реальном бою, а пока она находилась в месте, где бесчисленные ученики падали, поднимались, приобретали бесценный опыт.

— Готова? — спросил Грюм, его лицо напоминало неподвижную каменную скульптуру, испещренную трещинами.

— Да, — ответила она; голос прозвучал нерешительно, выдавая сомнения.

Грюм кивнул, его механический глаз замер, сосредоточившись на ней. Резким движением руки он выпустил поток магии, обрушившийся холодным порывом ветра. Раздался оглушительный треск — одна из деревянных конструкций, которая должна была служить укрытием, разлетелась в щепки. Нимфадора едва успела увернуться от потока, инстинктивно скользнув в сторону.

— Дерево, худший выбор для укрытия, — безэмоционально произнес Грюм; несмотря на разделяющее их расстояние, Тонкс слышала слова так ясно, будто он стоит рядом.

Очередной поток пронесся мимо ее головы — она едва успела упасть — и с грохотом врезался в бетонную стену, выбивая крошки и разбрызгивая искры, подобно фейерверку.

Заклинания летели с такой скоростью, что Тонкс не успевала думать: она уклонялась, падала, поднималась, отражала. На краю сознания крутилась лишь одна мысль: выжить. Потому что если бы хоть одно заклинание Грюма достигли цели, она, даже несмотря на наложенную им же защиту, не могла ручаться, что останется жива.

— Не медли, — недовольно бросил он. — Помни: скорость — твой щит. Пока ты в движении, ты неуязвима.

Тонкс знала, что методы Грюма суровы и не щадят чувств. Она была к этому готова. Однако внутри нее всколыхнулись эмоции: и разочарование, и жалость к себе, и обида, — но она держалась, не позволяя им прорваться наружу. Она старалась из последних сил. Не оставалась на месте. Перемещалась так быстро, словно снитч в воздухе.

Она снова и снова меняла позицию, пока не почувствовала, как сила растекается по ногам. Будто сама магия хотела, чтобы Тонкс успела увернуться от следующего удара.

Она вошла в азарт, все эмоции и чувства отключились. Мир сосредоточился только на Аласторе, на конце его палочки, из которой вырывались одно за другим заклинания.

В голове воцарилась ясность: волнение и неуверенность отступили, их место заняли внимание и сосредоточенность. Мысли текли плавно, как вода в ручье — Тонкс была уверена в своих силах и готова к каждому следующему заклинанию.

Она чувствовала связь с Аластором, его взгляд больше не казался суровым: в нем читалось одобрение и готовность учить. Исчезла обида — возникло ощущение единства.

На пике эйфории Тонкс, не до конца отдавая отчет своим действиям, взмахнула палочкой, посылая атакующее заклинание.

— Молодец, девочка, — произнес Грюм и легко отразил ее атаку.

Тонкс сделала глубокий вдох, палочка в ее руке дрожала.

_______________

Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в мягкие пастельные тона, когда Тонкс покидала тренировочное поле. Тело было расслаблено, хотя в мышцах ощущалась приятная усталость. Тонкс переполняла гордость за собственные достижения, шаги были легкими и воздушными, лишенными привычной неуклюжести.

Вместе с другими стажерами она направилась в бар. Там, найдя укромный уголок, они устроились за длинным столом. Только получив по бокалу сливочного пива и порции ароматных закусок, все окончательно расслабились и выдохнули.