Нам не Свет (гет)

Грета пыталась устроить подарок Невилла как можно лучше.

Правда, у цветка и Девочки-Что-Победила были несколько разные представления об этом самом "лучшем". Солнышко — так звали невероятно редкого монстра от волшебной флоры — хотел стоять именно на столешнице, а никак не на подоконнике. Но Невилл говорил, что растению нужно солнце. Пока Грета только уговаривала, не спеша применить магию.

Тренировала, то бишь, терпение...

Да и когда она злилась или колдовала не "подумав", последствия выходили интересными. Это еще мягко сказано. Справляться с возросшей в десятки раз магической мощью было Грете пока трудно. И до победы подруга была сильной ведьмой. Однако выигравшему схватку насмерть отходит не только палочка проигравшего. А Грета и Лорд были связаны слишком долго и слишком прочно, чтобы смерть одного прошла без последствий для другого.

Гермиона волновалась, и имела на это право.

Грета Поттер держалась отлично. Но сколько в этом самообладании было отчаянного желания быть нормальной? Поход к психологу ей помог. Грета отпустила часть боли и призраков. Но Гермиона при всей своей бесконечной любви к подруге понимала, что та не оправится до конца уже никогда.

Такова цена победы.

О том, чем ей лично пришлось пожертвовать, мисс Грейнджер старалась малодушно не думать.

Невыносимо больно быть той, кем она стала навсегда. И навсегда теперь для нее — вечность.

— Куплю тебе ужин.

Она взяла из чашки ключи от джипа веселого желтого цвета. Гоблины позаботились и о правах для них. Только Гермиона действительно умела водить, а Грете лучше давалась метла и самоубийственные пируэты на ней. Первые уроки ей дал отец... Не думать! Нельзя думать о родителях. Грете хватит груза на плечах и без ее постоянной агонии.

В зеленых глазах была настороженность — Поттер просто боялась отпускать ее одну.

Но здесь не Англия, и Гермиона никому не интересна.

А еще там была радость. Все же в Лондоне она не стремилась покинуть дом — частично из-за жажды, из-за страха навредить невинным, а еще потому, что в Магическом мире Гермиона отныне была опасным монстром. Такое, знаете, желание гулять и наслаждаться свежим воздухом отбивает напрочь. Они за тысячи миль от дома, и теперь пора начать хоть что-то менять.

Нерациональная часть Гермионы надеется, что этот маленький городок станет не только убежищем, но и настоящим домом для них.

Значит, она не должна вести себя здесь, как заключенная в тюрьме.

Может выйти, сесть в машину и привезти подруге ужин из ближайшей забегаловки. Ведь Поттер, кажется, совсем не думает о потребностях своего и без того худосочного организма. Гермиона ее знает — будет носиться по всему дому встрепанным ураганчиком: наводить порядок, накладывать дополнительные защитные чары, и поесть точно забудет. Никакой привычки заботиться о своих нуждах в первую очередь.

Гермиона выезжает, помахав ладонью застывшей на крыльце фигурке в оранжевом безразмерном кардигане.

Навигатор ведет ее к "Мистик-Гриль"... И она очень надеется, что еда там съедобная. Не то чтобы ее подруга была большой привередой. Просто первый завтрак-обед-ужин на новом месте обязан быть вкусным. Грета заслужила награду за часы нервного напряжения в самолете, когда сама она спала под действием магии Греты. Нелишняя предосторожность.

Гермиона бьет по тормозам...

На белокурую девушку прямо у нее на глазах нападают — трое — и тащат к машине. Багажник открыт... Очень похоже на похищение. Своим обостривимся слухом она слышит, как кричит женщина: "Кэролайн!" — звук идет с лежащего на дорожке телефона.

Пусть она стала вампиром — гриффиндоркой на всю голову от этого быть не перестала. Поэтому проехать мимо Гермиона просто не может. Даже с учетом того, что магии в ней нет. Придется полагаться на силы вампира. Гермиона гипотетически знает, что справится с тремя взрослыми мужчинами, но она не хочет никого убивать. А это может случиться, если она банально силу не рассчитает.

И все равно — дверь открыта, и она ускоряется до вихря.

Первому незатейливо дает ногой в живот так, что похититель отлетает и врезается спиной в фургон. Второй получает по лицу, а третьего Гермиона слегка придушивает, не обращая внимания на попытки вырваться. Она сильная, очень сильная. Улица пустынна, к ее большому облегчению. Грете не придется никому стирать память — никто не видел, как она отколотила трех здоровых американских парней, которые будто из качалки не вылезали.

Гермиона склоняется над блондинкой. Жива... Однако вырубили ее капитально.

Подобрать телефон и успокоить ту женщину. Вызвать копов — так ведь поступают нормальные и законопослушные люди?

Ничего из этого она не успевает сделать. Над ней тень, и что-то жгучее впивается в шею. Секунда — и в глазах темнеет и двоится. Гермиона падает на колени. Горло горит так, как будто туда засыпали раскаленного угля. А по телу нарастает слабость и боль. Она пытается подняться, и ее бьют по голове.

Встреча лица и асфальта неизбежна.

В себя мисс Грейнджер приходит в кузове едущего в неизвестность фургона, спеленатая, как младенец, веревками. И неспособная их порвать. Они лишь впиваются в кожу и жгут ее. До пытки суки Беллатрикс далеко, конечно, но все равно больно. И да, она между двух блондинок. Той самой, что пыталась спасти, и второй, которую вообще не знает.

Вторая вообще привязана настоящим канатом.

Ситуация, конечно, плохая — ее вырубили, похитили и везут непонятно куда с явно недобрыми намерениями. Съездила за покупками!

Только паники в Гермионе совсем нет... Грета скоро поймет, что ее нет слишком долго, и начнет искать. А значит, похитители скоро пожалеют, что тронули ее. Подруга, несмотря на всю свою природную доброту, бывает резкой. Очень резкой, когда обижают тех, кто Грете дорог.

— Веревки пропитаны вербеной. Похоже, Аларик сдал всех нас Совету...

Та девушка, что Гермиона спасала, очнулась и говорит это второй, что только приходит в себя. Причем обе уже на мисс Грейнджер смотрят с недоумением.

— Я Гермиона, и я спасала тебя, но не получилось, — сочла нужным представиться она. И тут удар... Чертова тарантайка переворачивается. У Гермионы желудок и сердце, кажется, местами меняются, а кости трещат. Не будь она вампиром, такая остановка для нее закончилась бы печально. Двери открывают, и показывается смазливый качок. Он освобождает первую блондинку. И собирается их бросить.

— Эй, а как же я?

— Займи их чем-нибудь, сестренка.

На лице второй написан полнейший шок. Она бормочет о том, что это невозможно, и дергается. Гермионе не до чужих драм — выворачивает запястья, терпя адскую боль. Только освободить одну руку. Она не успевает. Полицейская сирена, топот ног в ботинках и выстрелы в живот.

Похоже, она так и останется пленницей. Удар прикладом по голове... Да чтоб вас Мордред сношал...

Тошнит.