Черти (джен)

Случилось однажды, что Дардарот, владыка ада, получил ко дню рождения бандероль от китайского мага Ао-жуна. Сгорая от любопытства, Дардарот сорвал с неё все бантики и ленточки, развернул крафтовскую бумагу — и застыл в недоумении, как парафин. На дне бандероли жались друг к дружке семь довольно миловидных фей.

— И что я с этой шелупенью буду делать? — спросил Дардарот у самого себя и вышел по малой надобности, так что ответить было некому.

Когда Дардарот вернулся, феи уже освоились и летали по всей тронной зале, как мухи. От их верещанья у Дардарота началась зубная боль. Схвативши полотенце, Дардарот стал хлопать по феям, но они были такие мелкие и увёртливые, что вместо них оказалась разрушенной хрустальная ваза и сервиз на 300 персон — тоже китайский.

Когда разлетелся вдребезги любимый сувенир Дардарота — пепельница из черепа грешника — владыка ада сел на трон, подпёр кулаком пятачок и стал думать, что делать с феями. Использовать их в качестве жён Дардарот не мог по причине их малого роста: все семь спокойно могли уместиться у него в одной ноздре, да ещё осталось бы место для бородавки. Держать их как домашних животных влетело бы в копеечку, потому что, как известно, фей кормят шоколадом, а в аду его не бывает. Пришлось бы выписывать шоколад из рая или из мира живых. Отчаявшись, Дардарот позвал советника.

— Скажи-ка, Змееглаз, куда бы мне запроторить эту пакость? — спросил владыка ада, вкратце обрисовав ситуацию.

Феи уже улетели в сад.

Некоторое время Змееглаз размышлял, и в тишине было слышно, как скрипят его мозги.

— Лучше всего будет отправить их обратно, — прошелестел наконец Змееглаз.

— Исключено! — нахмурился Дардарот. — Я не собираюсь тратиться на почтовые расходы. К тому же я не хочу портить отношения с Ао-жуном.

— На вашем месте я бы попробовал их съесть, — предложил Змееглаз.

— Нельзя, эта мелочь у меня в зубах застрянет.

Змееглаз так крепко задумался, что у него из ушей пошёл дым. Видимо, ему в голову пришла удачная идея, так как дыма становилось всё больше, и Дардарот был вынужден надеть респиратор, то есть, один пятачок поверх другого.

— Знаю! — вдруг воскликнул советник. — Надо послать их на землю. Феи умеют исполнять желания. Семь фей исполнят семь желаний у разных людей, и к нам попадут ещё семь грешников.

— А почему именно к нам? — усомнился Дардарот.

— Ха! Владыка, разве ты не знаешь, какие у людей бывают заветные желания?

В особо важных случаях советник позволял себе фамильярность. И судьба фей была решена. В тот же вечер Дардарот изловил их сачком и отправил на землю, каждой из них давши задание исполнить одну человеческую мечту.

В один прекрасный вечер на землю слетели семь фей: Мин-мин, Ли-ли, Ань-ань, Тянь-тянь, Жун-жун, Лю-лю и Лян-лян.

Фее Мин-мин достался знаменитый профессор. Когда она возникла у него на письменном столе, он упорно отказывался верить в её существование и всё время протирал очки, считая, что на них налипла какая-то гадость. Когда же фея объяснила ему, кто она такая и для чего здесь находится, профессор пришёл в необычайное возбуждение, забегал по комнате и нечаянно опрокинул фикус.

— То есть, ты действительно можешь сделать меня властелином мира? — спросил профессор, нервно прыгая по замусоренному ковру.

— Да, если это ваше заветное желание, — сказала Мин-мин. — Это будет независимая модель мира, где вы сможете делать всё, что захотите. Днём вы будете обычным человеком, а во сне будете отправляться в свой мир. Эта методика апробирована в древнем Китае и действует вполне эффективно до сих пор.

— Ну, я им устрою! — вскричал профессор, потирая ладони, и в ту же ночь отправился в мир, созданный для него послушной Мин-мин.

И начал профессор разделять и властвовать. Он устраивал войны, обдирал население налогами, а непокорным рубил головы. Не сам, конечно, а с помощью целого штата палачей. Себе же профессор пожаловал звание Властелин мира, обвешал себя орденами и думал, какие ещё пакости можно сделать. Народ в это время голодал, поэтому думать ему было некогда. Известно, что голод серьёзное занятие и не позволяет отвлекаться на чепуху. Когда фея через неделю прилетела к профессору посмотреть, как там мир, её чуть не сшибло атомной бомбой. Мин-мин пришла в ужас. Но ослушаться Дардаротова приказа боялась и оставила всё как есть.

Ли-ли попала в дом к сапожнику. Это был тихий и скромный человек, законопослушный и религиозный. Соседи отзывались о нём как о прекрасном семьянине, и Ли-ли ужаснулась, когда сапожник заявил, что хочет иметь гарем из тысячи жен. Но делать было нечего, и Ли-ли создала для сапожника угодный ему гарем. Через некоторое время фее на пейджер стали приходить жалобы от невольниц. Сапожник не имел совести. Фея, которой было и без того муторно, зашвырнула пейджер в мусорницу и приняла седуксен, чтобы хоть ненадолго забыться.

Фея по имени Ань-ань угодила к жадине. Этого интересовали деньги, и весь мир его мечты состоял из огромного деньгохранилища, набитого золотом, где жадина и проводил ночи напролеёт, каждое утро пытаясь протащить из сна в реальность хоть один слиток. В обычной жизни это был религиозный лидер, занимающийся отпущением грехов.

Фее Тянь-тянь по сравнению с другими повезло, ей достался обыкновенный обжора. Во сне он только и делал, что ел. Примечательно то, что наяву он был вегетарианцем по убеждению, говоря, что грешно убивать животных, — во сне же жрал исключительно мясо.

Фея Жун-жун работала со старой сплетницей. Этой почтенной учительнице хотелось знать о своих коллегах всё от и до. Пожав плечами, фея подарила ей подслушивающее устройство и лишь изредка проверяла, как идут дела.

Хуже пришлось фее Лю-лю. Ей достался непроходимый дурак, для которого смысл жизни заключался в ковырянии в носу. Морщась от отвращения, Лю-лю создала мир в форме свиного пятачка и более не появлялась. Второпях она забыла открыть дураку дорогу обратно, и в городе пошли слухи, что инспектор такой-то и такой-то заснул летаргическим сном.

Но в самую отвратительную ситуацию попала фея Лян-лян. Её подшефным был научный сотрудник, благообразный молодой человек, из которого в будущем вполне мог получиться профессор. Когда он понял, что предлагает ему фея, то долго не мог высказать своё желание вслух, смущённо хихикал и ломал пальцы. Фея, которой надоело ждать, пригрозила, что улетит к соседу алкоголику и отправит того в кругосветное плавание по морю водки, и научный сотрудник наконец решился и назвал ей своё желание. От того, что услышала фея, у неё волосы встали дыбом. Она была не в силах поверить, что человеческий разум в состоянии придумать такое.

— Неужели это единственное, от чего ты можешь получать удовольствие? — простонала Лян-лян, едва придя в себя.

Научный сотрудник грустно кивнул.

Шесть фей сидели на липе и жаловались друг другу на своих подопечных, когда к ним подлетела бледная и похудевшая от раздумий Лян-лян. Подружки окружили её и наперебой стали рассказывать, каких миров они насоздавали, но Лян-лян остановила их движением ладони.

— Послушайте лучше, о чём меня попросили, — сказала она.

В течение следующей минуты можно было видеть, как с липы одна за другой падают в обморок феи. Когда же разум и сознание вернулись к ним, феи были возмущены услышанным до глубины души.

— Это было последней каплей, — решили они. — Возвращаемся восвояси!

Как сказано, так и сделано. Феи плюнули и улетели домой. Дардарот про них и думать забыл — ведь ему главное было от них избавиться, а уж что они делают там на земле, не всё ли равно? Научный сотрудник так и остался ни с чем.

А вы догадались, чего ему хотелось?