The Goddess of Never Being Broken - Богиня несломленных (гет)

В исцелении важно время, но иногда сама возможность — важнее.

Гиппократ

В конце этого лета цветок Порождающий вину наконец-то расцвел, а миссис Лавиния Мурхаус — выспалась. Эти два факта, никак не связанные сами по себе, воодушевляют по разным причинам.

Миссис Мурхаус не высыпалась месяцами с тех пор, как ее муж как-то раз в воскресенье семнадцать лет назад вышел из дома за молоком и не вернулся. Несколько дней спустя мистер Мурхаус сообщил своей жене с помощью текстового сообщения, что он не просто не купил молоко, но и променял ее на своего бизнес-партнера. На ту, что была моложе и привлекательнее.

Впоследствии Мурхаус стала образцом тяжелейшего случая депрессии, сопровождающейся тревожностью, запущенной бессонницей, которую четверо разных маггловских специалистов не смогли вылечить с помощью всех выписанных маггловских лекарств.

Помимо Золпидона, Залепона, Эсзопиклона и Рамельтеона она также прибегла к иглоукалыванию. Массажу. Саляриям. Алкоголю. Ничего не помогало.

Однажды утром сестра Лавинии, Табита, слышавшая от друзей своих друзей о человеке, который бы мог помочь, усадила Лавинию в машину и целый час везла по приятной глазу холмистой загородной местности. Они приехали к небольшому дому, расположенному вдали от шумных дорог. Скромный красный дом окруженный деревьями и с большим белым крыльцом.

Появившаяся на пороге дома женщина была намного моложе, чем ожидали сестры, однако она производила странное впечатление человека, повидавшего много на своем веку. Со старой душой, как иногда говорят. Но, несмотря на свою молодость, она была профессиональна, вежлива и, что было совершенно очевидно, весьма хорошо разбиралась в своем деле. Лавиния расслабилась и полностью успокоилась впервые за долгое время.

Эта женщина провела Лавинию в простую, но уютную комнату с синими стенами, в которой были диван, два кресла, несколько ярких картин и огромное окно почти во всю стену, и начала говорить. И задавать вопросы. И опять говорить. Лавиния подивилась бы своей открытости, если бы только осознала, что делится подробностями своей личной жизни с человеком, которого только что встретила. Спустя час женщина кивнула и вручила Лавинии небольшой фиолетовый пузырек с фиолетовой крышкой, повязанный фиолетовой же лентой.

— Принимайте по чайной ложке перед сном. Приходите еще раз через неделю.

Когда Лавиния Мурхаус вернулась в этот дом спустя неделю, отдохнувшая, посвежевшая и улыбающаяся, она смутила женщину еще на пороге, воскликнув:

— Вы просто чародейка, дорогая! Сущая чародейка!

Женщина улыбнулась ей в ответ, она была польщена, вот только самые преданные клиенты звали ее не "Чародейкой", а "Целительницей". Вместе с тем ирония ситуации никуда не исчезала. Казалось бы, данное ей прозвище должно было оскорбить, однако это ничуть ее не задевало. Наоборот — забавляло, если не сказать больше. Она даже подумывала напечатать "Целительница" на визитке или повесить плакат над домом.

Хотя ей это было без надобности. Ее бизнес строился на слухах, передаваемых из уст в уста, и он процветал. Бессонные ночи? Боли в желудке? Невнимательный доктор? Лечение не помогает? Обратитесь к Целительнице. Гораций Шипп страдал от полиомиелита в детстве, и после долгой жизни с болями и дорогими лекарствами, ему стало лучше после еженедельной терапии и лечебной голубоватой настойки. Маргарет Эпплуайт: депрессия почти сошла на нет после еженедельных сеансов гипноза и небольших зеленых пилюль. Салли Хеншоу: мигрени, вызванные защемлением нерва. Головные боли вылечены месячным приемом ярко-оранжевой жидкости со вкусом перечной мяты, которая, помимо всего, благоприятно повлияла на цвет лица.

Так и случилось, что Целительница, она же Гермиона Грейнджер, спустя десять лет после окончания Хогвартса наконец нашла свое настоящее призвание: исцелять безнадежных.

В конце лета, когда теплые яркие деньки становились все короче и холоднее, приходили магглы, снисходили долгожданные сны, а вместе с ними пришел и хороший урожай Порождающего вину, а еще некий Принц-Полукровка.

* * *

Одним ясным августовским утром, после того, как Гермиона пересадила капризную мандрагору и уже обрезала куст боярышника, она услышала характерный громкий хлопок позади себя (как давно, как давно она его не слышала). Гермиона обернулась и увидела Северуса Снейпа, стоящего прямо посреди ее сада. Если говорить точнее, он стоял прямо на цветущем морознике.

Гермиона уронила секатор на землю, в то время как ее руки закрыли лицо в защитном жесте. Они стояли и смотрели друг на друга, или, точнее, она уставилась на него, в то время как Снейп устремил свой взгляд в точку над ее левым плечом. Она моргнула несколько раз, не веря тому, что видит, а потом закрыла глаза и открыла их снова. Северус Снейп все еще стоял там. Гермиона опустила руки и скрестила их на груди.

— Профессор?..

Он ответил коротко, слегка поклонившись, пусть и не совсем в ее сторону:

— Мисс Грейнджер.

Его голос! Она всматривалась в лицо. Это был он, без сомнения, а не призрак. Кто еще, у кого еще может быть такой голос?

Она прочистила горло. Внезапно ей захотелось выпить воды.

— Что...

Он сделал нерешительный шаг, приминая ботинками крапиву.

— А... — начала она.

Еще один его неуверенный шаг и... хлюпанье там, где рос редкий мох. Он тяжело вздохнул и остановился. Взгляд сфокусировался где-то в районе ее коленей.

— Профессор, — снова попыталась начать Гермиона.

— Северус, — тут же поправил он учительским тоном. — Вы больше не студент, Мисс Грейнджер. И не ребенок.

Нет, но вот что странно: в его присутствии она себя именно так и чувствовала. Гермиона сделала быстрый вздох.

— Что... почему вы здесь?

Еще один шаг. Хлопок.

Он вздохнул.

— Простите, я на что-то наступил сейчас? — уточнил он, даже не посмотрев вниз.

— На чечевицу, — Гермиона уставилась на него. Что же с ним не так?

Он сжал зубы и стиснул руки в кулаки.

— Сэр, что...

— Мисс Грейнджер. Вы все еще... целитель, верно?

Она кивнула.

— Да, терапевт. Но...

— Превосходно. Мне нужна ваша помощь.

— А. Да. Хорошо, — ей сложно было строитьполноценные предложения. Она не могла прекратить разглядывать его. — Я не понимаю...

— Что очевидно, — вздохнул Северус, сдвигаясь влево и припечатывая несколько ростков пиретрума к земле. Он пробормотал себе под нос нечто, напоминающее «черт побери». У Гермионы отвисла челюсть.

Ох.

— Вы...

— Я ослеп, — он сделал паузу. — Как вы видите, — снова прервался. — Прошу прощения за каламбур.

Рука Гермионы невольно потянулась к нему, но замерла в паре сантиметрах от рукава.

— Мы можем где-нибудь поговорить? — спросил Снейп. — В более приватной обстановке?

— Да. Да, конечно, — она подошла ближе. — Прошу, профес... Северус. Пожалуйста. Пройдемте в дом.

Он поднял руку, ища, за что бы ухватиться.

Ох.

— Не могли бы вы... — тихо проговорил он, а голос с каждым словом звучал все слабее.

Гермиона протянула руку и ухватила его за локоть.