Ночной перекус (джен)

Ракета прокрался в камбуз, разбуженный пустотой в животе и отвратительным кошмаром, который он отчаянно пытался забыть. Корабль погрузился во тьму, если не считать мерцающих огоньков автоматических систем, поддерживающих жизнь на борту. Камбуз, однако, слабо освещался светом открытого холодильника — значит, Ракета был не единственным, кто отправился на поиски ночного перекуса.

У крохотного стола, служившего одновременно и разделочной доской, стояла высокая фигура, спиной к Ракете, тихо напевая. Уши Ракеты дёрнулись: в полусонном состоянии он не сразу узнал этот низкий, тёплый голос, но отсутствие узнавания не испугало его. Напротив, звук был приятным, успокаивающим, напоминающим рокот в груди Грута, когда Ракета засыпал в его объятиях много лет назад. Он скучал по тем временам.

Затем фигура повернулась, и свет выхватил густые золотые волосы и длинную заплетённую бороду. Тор улыбнулся, заметив Ракету.

— Вижу, ты тоже пришёл за лёгким перекусом.

Он показал на свой «лёгкий перекус» — гигантский бутерброд с ошеломляющим количеством мяса, сыра и несколькими ломтями хлеба. Ракета поклялся бы, что между слоями затесались целые солёные огурцы.

— Если это твой «лёгкий перекус», не удивляйся, что ты размером с кита, — пробурчал Ракета, протискиваясь мимо Тора к холодильнику.

Тор не ответил, и Ракета сосредоточился на поисках того, что тот ещё не упаковал в своё чудовищное творение. Выбор был скудным, и он остановился на контейнере с яблочными дольками. Отклеил этикетку с именем Мантис, написанным закорючками, и выбросил её. Она вряд ли заметит.

Когда он обернулся, Тор не сдвинулся с места. Его взгляд был устремлён в какую-то далёкую точку, а на лбу залегли лёгкие морщины. Сердце Ракеты сжалось.

— В чём дело, здоровяк? — спросил он, уже собираясь захлопнуть дверцу холодильника, но вовремя сообразил, что слабый свет — единственное, что не погружает камбуз в полную тьму. Он смущённо хмыкнул и снова приоткрыл дверцу.

Печальный взгляд Тора теперь был направлен на него, и Ракета почувствовал, будто вторгся во что-то личное.

Но Тор лишь улыбнулся, и его глаза блеснули от влаги.

— Всё в порядке, — сказал он. — Просто искал еду и… выпивку. Но, кажется, на вашем корабле нет ничего алкогольного, так что пришлось обойтись бутербродом.

Его улыбка выглядела болезненной, и Ракета почти пожалел, что вылил все запасы алкоголя до прибытия Тора (не считая, конечно, тайника Питера, который тот постепенно восстанавливал и надёжно прятал).

— Ага, — промямлил Ракета, неловко переминаясь. Затем он решился забраться на табурет рядом с Тором, устроился поудобнее и упёрся локтями в стойку. — А у меня был мерзкий сон, и я подумал, что еда поможет. Ничто так не поднимает настроение, как жратва, да?

Он открыл контейнер с яблоками и протянул дольку Тору, который нерешительно принял угощение.

— О чём был твой сон, если не секрет? — Тор уставился на яблоко в руке, и Ракета решил, что рассказать ему — не большая проблема. В конце концов, он мучился этим сном много ночей подряд. Да и Тор заслуживал ответа за вторжение в его уединение.

— Этот сон мне давно не снился, — признался Ракета, теребя крышку контейнера. — Но раньше он был частым гостем. Ты же знаешь, что меня создали в лаборатории? Весело. И во сне… во сне мы не сбегаем. Я и Грут.

Тор нахмурился, и Ракета увидел, как в его глазах мелькают попытки подсчётов. Он поспешил поправить, прежде чем Тор успел что-то сказать:

— Не тот Грут, которого ты знаешь. Его отец. Он погиб давно, когда мы спасали галактику от этого типа крии — Ронана.

— Они могут иметь детей? — Тор выглядел озадаченным.

— Ну, да! Как ещё Империя крии распространилась по галактике?

Тор уставился на Ракету в полном недоумении.

— Нет, я имел в виду дерево...

— Я понял, — проворчал Ракета. — Это была шутка. И нет, Грут не может иметь детей. Он растение. Но концепция, вроде, похожа.

Тор поднял бровь, ожидая продолжения, и Ракета вздохнул.

— В общем, мне снилось, что мы не сбежали. Мы почти выбрались, и вдруг… снова оказываемся в этой чёртовой комнате, будто и не уходили.

Горло Ракеты внезапно сжалось, и кошмар вернулся с удвоенной силой. Чёрт, именно поэтому он и встал перекусить. Но что-то в выражении Тора — смесь терпения и понимания — подтолкнуло его продолжить, хотя голос начал дрожать:

— Но в этот раз, когда я оборачиваюсь к Груту, это маленький Грут. Он такой растерянный и испуганный, а я ничего не могу сделать, и он просто…

Ракета не смог закончить. Он снова и снова переживал этот момент за те пять долгих лет после щелчка Таноса. Даже возвращение Грута не избавило его от боли и ужасающего чувства беспомощности, когда тот рассыпался у него на глазах. Он купил Груту сотню видеоигр и проверял его каждые несколько часов, просто чтобы убедиться, что он всё ещё здесь. Но ничто не могло стереть вину за то, что он выжил без него.

— Кролик? — Тор положил руку на плечо Ракеты и слегка встряхнул его.

— Тьфу, вот дурак, расстраиваюсь из-за какого-то сна. — Ракета засмеялся, но Тор смотрел на него с грустью и пониманием.

— Теперь он с тобой, и это главное, — сказал он.

Ракета кивнул, чувствуя новую волну вины. Тор был прав. Все, кого он потерял, вернулись — кроме Гаморы, но хоть какая-то её версия бродила по галактике. Этого было достаточно.

Но Тор… Тор потерял всех, кого любил. И что он получил взамен? Корабль неудачников, которые постоянно пилят его за вес.

Ракета мысленно пообещал быть добрее к Тору — обещание, которое, скорее всего, испарится, как только он снова уснёт.

Пока же он сунул в рот яблочную дольку, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Тор, в свою очередь, лишь покусывал яблоко, не успев доесть его, как Ракета расправился с остатками.

Не найдя больше повода задерживаться, Ракета бросил пустой контейнер в раковину и посмотрел на приоткрытую дверцу холодильника.

— Знаешь, её не стоит оставлять открытой.

— Я закрою, когда пойду спать, — заверил Тор.

Ракета пожал плечами, но не уходил. Тор заметил его колебания.

— Я могу включить свет. Просто не хотел будить остальных.

— Не в этом дело. Просто… если тебе нужно поговорить, я рядом, ладно?

Ракета посмотрел на Тора искренне, не обращая внимания на его отвисший живот и растрёпанные волосы. Раньше было легко игнорировать боль Тора, когда его собственная требовала внимания. Но теперь у него не было оправданий. Если Тору нужна помощь, он будет рядом.

Кто-то должен быть рядом.

Но Тор удивил его искренней улыбкой и наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с Ракетой. На мгновение его рука потянулась к енотовой голове, будто для поглаживания, но он передумал и просто сжал его плечо, к облегчению Ракеты.

— Спасибо, — сказал Тор своим глубоким, мягким голосом. — Возможно, я приму твоё предложение, но не сегодня.

Тепло, исходившее от Тора — и от его физической близости (мужчина был как печка!), — было слишком сильным, и Ракета поспешно кивнул, попрощался и умчался в коридор.

За спиной он услышал, как Тор закрыл холодильник и вернулся на табурет. Ракете стало неловко оставлять его одного в темноте, но указывать взрослому мужчине, как жить, он не собирался.

Перед сном он заглянул в комнату Грута — дверь была приоткрыта с его прошлого визита. Грут мирно спал на своей кровати, заросшей виноградными лозами, раскинувшись так, будто пытался занять как можно больше места. Одна нога даже упиралась в стену, словно он пытался по ней взобраться перед сном.

Удовлетворённый, Ракета прокрался в свою комнату и залез под одеяло.

В ту ночь кошмары к нему не пришли.