Преследование: Мёртвый сезон (гет)

Они кружились в танце, не замечая ничего и никого. Гости занятые по большей части изучением богатств хозяйского дома, то и дело улыбались паре. Каждый из присутствующих преследовал свои цели.

Вот например толстый господин с лицом как у жабы: морщинистым, покрытым бородавками, содержал фонд помощи бедным. Ключевое слово — содержал. Деньги к нему текли рекой, он в свою очередь не суетясь скрывал часть доходов от власти. Другой, тощий господин аристократической наружности, не спускал взгляда бегающих глаз с хозяйки дома, изучая, делая для себя выводы.

Молодая леди присутствующая на том же приёме, окружённая толпой поклонников мило ворковала со своим продюсером. Он состоял в гильдии актёров, находил таланты для очередных шоу. Всем было известно — молодые девушки у него долго не задерживались. Связанные с этим слухи во всю муссировались в обществе. Одни твердили, что он деспот любящий нестандартные развлечения, другие лепетали о его ангельском характере. Но никто не знал правды, ведь выдумка порой гораздо слаще истины.

Единственное, в чём на сегодня сошлись гости — несказанная щедрость и доброта хозяина дома. Правда пришлось немного заплатить, чисто символически. Толстосумы раскошелились без лишних слов. В обмен, им предоставили море развлечений, вкусных яств и роскошные апартаменты.

Однако, был среди всего этого маскарада один человек, прекрасно осведомлённый об истинной личности и помыслах хозяина. Он угрюмо сверлил взглядом мужчину вальсирующим с красивой белокурой женщиной. Незнакомец словно притаился, почти задержав дыхание, когда пара пронеслась мимо него. В зрачках незнакомца отразилась ненависть. Он чисто инстинктивно сунул руку в карман, ощущая приятный холод стали, и мерзко усмехнулся.

* * *

— Тебе не кажется, что хозяева дома должны присутствовать на вечере? — она загадочно улыбнулась.

— Им и без нас весело, их увлекло великолепие, закружил фейерверк страстей, в таком состоянии они едва ли вспомнят что-то, — Ганнибал задумался. — Они были сражены тобой, — его ладонь накрыла её ладонь.

— Уверена, многие восторгались лишь за тем, чтобы получить в последствии награду, — Беделии нравилось наблюдать за толпой, строить догадки, читать мысли. Человеческая личность давно стала для неё открытой книгой. — Лицемерие и похоть, жадность и тщеславие, они всего лишь люди.

— Впрочем как и мы, дорогая, — он остановился, чтобы насладиться ликом своей супруги. Фиктивный брак — хорошая идея, ни у кого не возникло подозрений и лишних вопросов. — Ты не жалеешь о своём решении? — он прищурился вглядываясь в её лицо.

— Продолжить мои изыскания, гораздо интереснее обычной работы психиатра, тебе это известно, — история их отношений не так велика: личные консультации, скромные обеды, разговоры о тайнах. Они уходили не так глубоко в сознание друг друга, понемногу привыкая, подстраиваясь, корректируя маршруты, не задевая тонкие струны души.

— Значит, мы становимся близкими друзьями, Беделия? — дистанция и различия, они не пытались сближаться, по крайней мере быстро. Красавица и Чудовище — со стороны, на самом деле — прочно связанные.

Иногда, Ганнибал задавал себе вопрос: Зачем она остаётся с ним рядом? Любопытство? Корыстные мотивы? Что двигало Беделией? Он украл её, не оставив выбора? Нет, нет и нет! Скорее наоборот, он желал её присутствия в своей жизни. Психика человека как многоходовая шахматная партия, всегда есть шанс отступить.

Она изучала его, не спеша, довольствуясь моментами передышки, их противостояние — лабиринт мыслей и чувств. Выигрыш стоящий на кону — доверие. Лектер доверял Беделии, но умело маскировал это обычной вежливость. Дю Морье напоминала ему о прошлом, забытых фантомах, частице Ганнибала, которым он когда-то был.

— Думаешь они поверили нам? — театр устроенный Беделией и Ганнибалом прошёл на "ура", все элементарно купились, поверив в прекрасно сотканную из лжи и кусочков образов историю.

— Предполагаю что да, — они давно перешли от формального общения к более простому. — Им застилает глаза собственное тщеславие, они жаждут развлечений, им это привычно, как впрочем и плотские утехи, — его лицо скрывала тень, оставалось только гадать, о чём он думает. За окном сверкнула молния.

— Чувствуешь его силу? — её зрачки расширились, Беделию привлекала опасность. — Он свободен, волен карать и миловать, он совершенен. — Казалось, врезаясь в нежную кожу платье сдавливало грудь.