Пикник (джен)

Обычно утро на станции Глубокий космос девять начиналось с того, что променад постепенно наполнялся людьми, предприимчивый ференги по имени Кварк открывал двери своего бара, а старшие офицеры станции завтракали, попутно пролистывая на планшетах свежие отчёты.

И хотя в космосе нет такого понятия, как день и ночь (время течёт там постоянно в одном темпе), всё-таки люди странные существа: под стабильностью они понимают не равномерность, а цикличность, привычный ритм, привычные действия, привычные фразы.

Джулиан Башир отхлебнул кофе и внимательно посмотрел на Майлза О’Брайена — шефа, главного инженера станции.

— Наконец-то долгожданный выходной. Пойдём сегодня с женой и дочкой на голопалубу. Устроим пикник, — сказал Майлз.

— Пикник. Звучит замечательно. Давно пора развеяться, снять стресс. Это я тебе говорю не только как врач, но и как друг, — ответил Башир.

— Да. Когда я впервые появился на станции, она была одним большим куском железа, кошмаром кардассианской технологии. Теперь же — оглянись вокруг. Всё живёт, бегает, крутится, как и должно быть.

Башир понимающе кивнул в ответ. Его познания в технике ограничивались умением нажать кнопку на репликаторе или трикодере, однако он решил благоразумно промолчать. Раз Майлз говорит, что всё в порядке, значит так и есть.

— Вечером играем в дартс? — спросил доктор.

— Конечно. Вот увидишь, я обставлю тебя в два счёта, — заметил О’Брайен.

— Ты, меня? Да не в жизни!

— Посмотрим, Джулиан. Ты ещё будешь молить о пощаде, — усмехнулся шеф.

О’Брайен подошёл к репликатору, намереваясь заказать очередную чашку рактаджины⁽¹⁾:

— У меня после хасперата ⁽²⁾ прямо пожар какой-то во рту.

— Надо было брать меньше соуса, — заметил Башир.

— Не учи учёного.

— Не многовато ли кофе с утра? — спросил Башир.

— Самое то. У меня сегодня ответственный день, — усмехнулся О’Брайен.

— Нервничаешь?

— Нисколько. Что может случиться плохого на голопалубе?

— Например, тебе придётся много общаться, а не ковыряться в очередном механизме. С непривычки это выводит из себя.

— Думаешь, я боюсь свою семью? — шеф непонимающе уставился на друга. — Я ещё не растерял навыки жизни в обществе.

— Я не это хотел сказать.

— А мне послышалось именно это.

— Тебя что-то гложет. Можешь поделиться со мной, — предложил по-дружески Башир.

О’Брайен сел за столик и сделал пару глотков из кружки.

— Если честно, есть одна проблема. Мы на днях поцапались с Кейко. Всё из-за работы. Она говорит, мол, ты сутками торчишь в инженерном, а о нас с Молли и не вспоминаешь. Тогда я ей пообещал, что устрою полноценный выходной с походами по магазинам на променаде, развлечениями на голопалубе и всё такое.

— Да, дела. — Башир почесал затылок. — Раз обещал, значит нужно сдержать слово.

— Точно. — О’Брайен сделал очередной глоток. — Она до сих пор на меня дуется. Уверен, после сегодняшнего дня Кейко должна вновь стать той самой доброй миссис О’Брайен, какую я знаю.

— Удачи, друг.

Майлз встал из-за столика и похлопал Джулиана по плечу.

— Удача всегда кстати. Так значит вечером?

— Вечером в баре у Кварка.

— Замётано.

О’Брайен направился к турболифту. Голопалуба — прекрасное изобретение: надёжное и испытанное. Что может пойти не так?

* * *

Живописные ветви сакуры, усеянные розовыми цветами, клонились к самой воде небольшого пруда. С красного мостика можно было наблюдать за золотыми рыбками, резвившимися в воде. Яркое весеннее солнце пряталось в молодой изумрудной траве. Птицы весело щебетали, создавая уютную атмосферу старой доброй Японии. Небольшая деревня вдалеке и самурайский замок дополняли картину.

Майлз выбрал именно эту программу. Он как никто знал, что жена скучает по дому, а на Земле они были очень-очень давно, ещё до рождения Молли.

Малышка играла неподалёку от родителей. Она трогала траву, цветы, воду. Голопалуба была для неё ещё в новинку. Взрослые тихо беседовали.

— Ах, Майлз, спасибо, что выбрал именно эту программу. Она так много для меня значит. — Кейко улыбнулась и обняла мужа.

— Конечно, дорогая.

— Попробуй эти бутерброды. Я сама их сделала. Там внутри ветчина и сыр.

— М-м-м. Интересно. А где же суши? — О’Брайен улыбнулся.

— Если поискать хорошенько в корзинке...

— Ты больше не сердишься на меня?

Кейко вздохнула и ответила:

— Если и сержусь, то самую малость. Надо было закатить хороший скандал, чтобы ты, наконец, решился провести время с семьёй. Сам ведь жалеешь, правда? Помнится, на Энтерпрайзе-Д у нас было гораздо больше свободного времени.

— Кейко, там я был начальником транспортаторной, а здесь, на станции, у меня гораздо больше обязанностей и ответственности.

— Да, конечно. Как я могла забыть. — Женщина нахмурилась и отстранилась.

— Что опять не так?

Внезапно по небу прошла волна ряби. Мир вокруг точно передёрнуло, словно изображение выключили, а через секунду снова включили. На небе появились облака. Они были воздушными и невесомыми, точно перья белой цапли. Повеяло холодом. Ветер стал раскачивать ветви сакуры, сбивая цвет. Розовые нежные лепестки падали на траву, кружась в воздухе, повинуясь порывам ветра.

— Кажется, дождь собирается, — пошутил Майлз.

— На голопалубе?

— Не обращай внимания. Просто небольшой сбой программы. Я потом проверю настройки компьютера, отвечающего за симуляцию.

— Ладно. Так вот...

Неожиданно где-то рядом заплакала Молли. Кейко встрепенулась и поспешила на помощь дочери.

— Что случилась, малышка? Мама здесь.

— Я хотела погладить пушистика, а он сделал мне больно! — всхлипывала Молли.

Девочка показала маме руку с царапинами от когтей какого-то существа.

— Майлз, — обратилась женщина к мужу, — в твоей программе водятся опасные звери?

— Откуда? Нет. Куда убежал этот пушистик, Молли, покажи папе.

Девочка, всхлипывая, показала в сторону зарослей сакуры.

— Нужно немедленно отвести её к доктору, — сказала Кейко.

— Хорошо. Компьютер, арку.

Ничего не произошло. Программа молчала. О’Брайен нахмурился. Будь у него коммбейдж, он бы связался со своими ребятами, но, как назло, он остался в каюте. О’Брайен подошёл к кусту карликовой сакуры, пытаясь нащупать рукой панель доступа. Она поддалась, но не решила проблему. Как только инженер попытался протянуть руку к панели управления, его ощутимо ударило током. Он отдёрнул руку, отчаянно тряся ею в воздухе.

— Что случилось, Майлз? — спросила Кейко.

— Ничего не понимаю. Вся система голопалубы под напряжением. Протоколы безопасности отключились. Мы в ловушке.

* * *

Неожиданно кусты зашевелились, и из них в сторону О’Брайена выбежало существо. Это была ласка — юркая и быстрая. Вместо когтей у неё был тонкие и острые ножи, которыми можно было резать хлеб или шинковать капусту. Острые, как бритва, они так и сверкали на солнце.

— Что за чертовщина? — воскликнул инженер. — Кейко, возьми Молли на руки, и спрячьтесь за моей спиной. Быстро!

Ласка следила маленькими злобными глазками за людьми. Неожиданно она бросилась на Майлза. Мужчина еле успел увернуться от смертоносных когтей создания. Фазер решил бы проблему, но здесь не было фазера. У них не было ничего. Внезапно в поле зрения О’Брайена попала довольно увесистая корзинка для пикника. Он схватил её и бросил в пушистую машину для убийства. Раздался треск — и уже две половинки корзинки валялись на изумрудной траве. Молли заплакала ещё громче.

Майлз оглянулся по сторонам.

— Бегом, — скомандовал он своему маленькому отряду. — Спрячемся вон в тех домах, а дальше я что-нибудь придумаю.

* * *

Небольшие домики под соломенной крышей виднелись неподалёку, обещая безопасность и защиту, но это было обманчивое чувство. Как только Майлз закрыл дверь, то сразу решил осмотреться по сторонам. Вроде тихо. Внутри была скудная спартанская обстановка японской хижины: небольшой столик, пара подушек, бумажные ширмы, расписанные видами Японии.

Майлз искал оружие. Наконец в его поле зрения попала катана, мирно покоящаяся на подставке около окна. Он взял её в руки и вытащил из ножен, пробуя пальцем остриё. Вроде настоящая.

— Со времён Академии не держал холодного оружия в руках, — сказал Майлз.

— Звучит обнадёживающе, — Кейко усмехнулась.

— Мамочка, мне страшно, — пропищала Молли.

Кейко погладила малышку по голове.

— Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, — повторила она несколько раз скорее для себя, чем для девочки.

Неожиданно в дверь постучали.

* * *

— Ласки умеют стучать? — скептически поинтересовалась Кейко.

— Вроде нет, — ответил О’Брайен. — Может, инженеры решили проблему?

Майлз подошёл к двери.

— Кто там?

— Свои.

— Звучит обнадёживающе.

— Майлз, открой. Это я, Джулиан.

— Хвала создателю.

О’Брайен открыл дверь. На пороге действительно стоял Джулиан. Доктор зашёл в дом.

— Управление голопалубой починили? — спросил Майлз. — В системе произошёл скачок энергии и включилось аварийное экранирование.

— Да-да, инженеры уже устраняют проблему. Скоро всё будет под контролем.

Джулиан улыбнулся.

— Доктор, Молли ранена. Вы не могли бы посмотреть? — попросила Кейко.

Джулиан бросил мимолётный взгляд на девочку:

— С ней всё будет в порядке. Не о чем волноваться. Давайте лучше я приготовлю вам чай. Настоящий японский зелёный чай.

Кейко и Майлз переглянулись. Джулиан добавил:

— Пока инженеры закончат ремонт.

— Хорошо, — медленно проговорил О’Брайен, подходя к столу.

Джулиан скрылся в соседней комнате.

— Не нравится мне всё это, — Кейко нервно сглотнула. — Такое ощущение, что он что-то недоговаривает.

— Да, на Джулиана не похоже. Возможно, неполадка оказалась серьёзнее, чем мы думали. И придётся ещё какое-то время подождать.

— Но как он попал сюда, к нам? — спросила Кейко.

Башир появился из соседней комнаты, но в руках у него был не поднос с чаем, а ещё одна катана. Он с криком бросился на чету О’Брайенов. Майлз неумело парировал удар, стараясь увернуться от агрессивно настроенной голограммы, теперь-то уж он точно знал, что это не его друг.

— Кейко, все на выход! Я постараюсь его задержать!

Теперь уже стало не по себе не только Молли, но и её матери. Женщина схватила ребёнка и выбежала на улицу.

Майлз тоже попятился к двери, но противник и не думал отступать. Он постарался оттеснить Майлза внутрь дома. Голограмма была не так проста, как казалось на первый взгляд. Инженеру с каждым разом становилось всё труднее и труднее парировать удары соперника. Катаны танцевали в воздухе, описывая немыслимые пируэты. Майлз еле уворачивался от резких выпадов соперника. Наконец ему удалось извернуться и нанести решающий удар. Голограмма замерцала и распалась на миллион искр. О’Брайен облегчённо выдохнул. Да, этот выходной он запомнит надолго.

* * *

Кейко и Молли ждали на улице. Ласки нигде не было видно, но это не значило, что она не бродит поблизости. О’Брайен, наконец, вышел из хижины тяжело дыша. Кейко провела по лицу мужа, смахивая капельки пота.

— Бешеные голограммы, двойники... нужно продержаться, пока мои ребята не снимут это... — он хотел сказать «чёртово экранирование», но в последний момент передумал и промолчал.

— Предлагаю забаррикадироваться в хижине и подождать, — предложила Кейко.

— Здравая мысль. Кто знает, какие ещё сюрпризы сегодня нас ждут. Ещё одного голографического самурая мне не осилить, — сказал О’Брайен.

Они снова вернулись в дом. Молли молча смотрела, как родители подтаскивают к двери стол. Собственно, из мебели здесь больше ничего и не было. Лучше, чем ничего.

О’Брайен уселся на одну из подушек и облокотился на стену. В голове всплывали способы, как можно покинуть это негостеприимное место, но всё было не то и не так. Будь он снаружи, то разобрал бы здесь всё до основания, вплоть до последнего винтика. Кварку бы это понравилось. О’Брайен усмехнулся.

— О чём думаешь? — спросила Кейко.

— Да так, представил, если мои ребята решатся взломать двери, то Кварк им выставит счёт на кругленькую сумму. За материальный ущерб, так сказать.

Кейко тоже улыбнулась, а потом сказала:

— Уверена, Звёздный флот вступится за тебя. Хорошие инженеры на вес золота...

— Хорошие? — спросил О’Брайен. — Хороший инженер давно бы уже нашёл способ выйти из этой ужасной комнаты. Так что полегче, дорогая.

— Майлз, для меня ты самый лучший на свете — и всегда будешь, и мне всё равно, что ты там говоришь. Ты просто устал и на эмоциях.

— Да, наверно, но знаешь, не каждый день тебя собираются убить, — заметил О’Брайен.

Вдруг в соседней комнате послышался шорох.

— Ну вот, опять. Программа нас так просто в покое не оставит, — сказал О’Брайен.

Люди напряжённо смотрели за ширму-перегородку. Да и куда им было бежать? Неожиданно ширма распахнулась и что-то белое и большое, похожее на призрака с когтями, двинулось в их сторону. О’Брайен не стал ждать, пока тварь пойдёт в атаку и разрезал это недоразумение на две части катаной. Раздался характерный звук рвущегося полотна, и голограмма отправилась к Великому Исходнику.

— И что это было? — Кейко теперь разбирал скорее не страх, а любопытство.

— Кажется, белая простыня с когтями. Я не силён в Японской мифологии, — ответил О’Брайен.

Кейко задумчиво уставилась в одну точку. Молли вообще спряталась под столом и сидела там тише воды, ниже травы.

— Знаешь, у нас существует поверье, что если какой-нибудь забытый предмет пролежит без дела очень-очень долго, например сто лет, то он обретает сознание и начинает жить своей жизнью, — заметила она.

— Столетняя простыня? Вы реально в это верите? — О’Брайен засмеялся. — Взрослые дети.

— На себя посмотри. Когда мои предки изобрели бумагу и порох, твои носились по лесам Ирландии с луками и стрелами.

О’Брайен лишь хмыкнул в ответ. Он не хотел продолжать бессмысленный спор, потому что и так было ясно, что как цивилизация Запада, так и Востока, внесли огромный вклад в будущее Земли. Он опять уселся на подушку и прислонился к стене.

— Слушай, давай лучше сменим тему, иначе мы снова поссоримся, — сказал он.

— Ладно.

— У нас есть пара минут, пока эта сумасшедшая программа не придумает ещё какую-нибудь чертовщину. Не завидую я программисту, который писал этот «шедевр».

— Почему это? — спросила Кейко.

— Встречусь с ним — уши оторву.

— Всецело поддерживаю. — Кейко нервно улыбнулась.

Хотя первый шок от встречи с неизвестным прошёл, люди всё равно были на взводе. Угроза никуда не делась. Она буквально витала в воздухе, окутывая каждый предмет, каждый угол комнаты, каждого человека.

Внезапно где-то на чердаке послышался плач ребёнка. Он был надрывный, душераздирающий, жалобный.

— Мда. Чувствую, нас ждёт ещё одно испытание, — заметил О’Брайен. — Лично я больше не сдвинусь с места.

— Что может быть плохого в маленьком ребёнке? — встрепенулась Кейко.

— Явно это какая-нибудь очередная мифологическая тварь. Ты что-нибудь знаешь о ней?

— При всём уважении, Майлз, я не могу знать всего на свете. — Кейко нахмурилась.

Тем временем плач усиливался, становясь всё громче и громче. Действительно, в комнату на четвереньках вполз ребёнок. Он ревел навзрыд, издавая временами душераздирающие трели.

— Ну вот, а ты боялся, — заметила Кейко. — Это всего лишь ребёнок.

Она хотела было подойти к малышу, но О’Брайен удержал её за руку и сказал:

— Лучше это сделаю я, дорогая. Мало ли что.

Он подошёл к ребёнку, рассмотрел со всех сторон, а потом взял на руки. Лучше бы он этого не делал. Малыш внезапно стал весить, если и ни как слон, то как пудовая гиря точно. О’Брайен с трудом посадил его на пол, а потом и сам сел, тяжело дыша.

— Ух, — наконец сказал он, — это не ребёнок, это мамонт какой-то. Мне срочно нужно на свежий воздух.

Не знаю, каким чудом Кейко удалось отодвинуть стол и вывести его из хижины, но она это сделала. Может, японская женщина и не остановит коня на скаку, но в порыве решимости лучше не становиться на её пути.

* * *

О’Брайен пришёл в себя от прохладного ветра. По голографическому небу всё так же плыли невесомые облака, сакура нежно облетала под порывами прохладного ветра. «Надо снова начать тренироваться. Это тебе не за кардассианцами бегать по пустошам Сетлика III», — подумал он.

Семья направилась в сторону небольшого озера с золотыми рыбками. Кейко нервно огляделась вокруг. Рыбки весело плескались в пруду, словно ничего не изменилось, словно это был обычный солнечный день, словно им не приходилось ежесекундно сражаться за жизнь.

— Вот так пикник. — Майлз вытер пот со лба и прислонил катану к дереву. — Как вы?

— Ничего не понимаю, — раздражённо ответила Кейко, — это должен был быть прекрасный день. Мы просто хотели провести время вместе и... проклятые современные технологии.

О’Брайен обнял Кейко и малышку. Если бы он только знал, почему всё перевернулось с ног на голову, то непременно бы ответил, но он был в таком же неведении, как все остальные.

После того, как он взял на руки малыша весом с пудовую гирю, если не больше, у него тряслись руки с непривычки держать что-либо, кроме ультразвуковой отвёртки или планшета. «Стареешь, дружище», — подумал про себя Майлз, но ничего не сказал, а только ободряюще улыбнулся. Не дай Бог он начнёт паниковать при жене и ребёнке.

На небо набежала голографическая туча, заслоняя голографическое солнце. Внезапно гладь пруда подёрнулась рябью, и нечто начало подниматься из его глубин. Рыбки забились в панике при виде водяного с птичьим клювом, покрытого с ног до головы чешуёй и водорослями. Вода стекала по телу монстра ручьями. Существо направилось в сторону людей, разинув уродливый клюв.

О’Брайену не потребовалось особого приглашения. Он молча схватил в охапку катану, жену и ребёнка — и ретировался с предполагаемого поля боя.

Существо выползло на берег, но преследовать людей не стало. Оно моргало огромными жёлтыми глазами и тупо стояло, уставившись в одну точку.

— Ну и образина, — прокомментировал О’Брайен, — японская русалочка.

— Скорее божество, — бросила коротко Кейко.

— Она не собирается полакомиться нами? — спросил Майлз.

— Надеюсь, что нет. Главное не подходи к ней близко.

Кейко отвернулась от мужа, а потом сказала:

— Прости, что недооценивала тебя. Твоя работа нужна и важна, а я — ужасная эгоистка.

— Всё нормально, дорогая. Работа работой, но о любимых не стоит забывать. — О’Брайен улыбнулся.

— По моей вине мы застряли в этой ужасной программе.

— Перестань, дорогая. Никто не знал, что всё обернётся таким образом.

— Нужно было просто слетать на Баджор на пару дней.

— У нас впереди ещё будет много совместных выходных, — заметил О’Брайен.

— А вдруг опять что-нибудь случится?

— А вдруг нет? — О’Брайен взял ладонь Кейко в свою и погладил. — Всё будет хорошо.

— Если мы не выберемся, знай...

— Мы выберемся и точка! — воскликнул О’Брайен. — Я верю, мои ребята найдут причину неполадки и освободят нас.

— Если мы не выберемся, — продолжала гнуть свою линию Кейко, — то знай — я очень люблю вас обоих.

— Знаю.

Внезапно послышался жуткий рёв. Ещё одно неведомое создание пробудилось ото сна и жаждало добычи.

* * *

Осталось всего одно место, где они могли найти приют — высокий мрачный замок самурая, величественно возвышающийся на горе.

Старые гнилые ступеньки предательски скрипели под ногами, норовя подломиться. Люди забрались на самую вершину башни. Оттуда открывался живописный вид на окрестности, но чете О’Брайенов некогда было наслаждаться природой.

Кейко села на пол и потёрла виски руками. Молли жалась к матери.

— Кажется, я знаю, в чём причина всех наших бед, — сказала женщина.

— Не хочешь поделиться со мной? — Майлз нервно теребил рукоятку катаны.

— В Японии существуют легенды о ёкаях — злых духах. Если человек ненароком встретится с ними, то беды не миновать. Ту агрессивную ласку зовут кама-итати. У неё вместо лап острые ножи и скверный характер. А голограмму, притворившуюся Баширом, — Нурарихён. Он аякаси, верховный демон-ёкай, способный и не на такие штучки. Остальные порождения программы, очевидно, тоже какие-нибудь персонажи из мифологии.

— Почему вся эта японская живность хочет нас убить?

— Наверное, при сбое активировалась какая-нибудь тренировочная программа. Откуда мне знать, — Кейко всхлипнула.

За окном снова послышался рёв. Нечто большое приближалось к замку.

— Что ещё такое?

О’Брайен выглянул в окно и обомлел. Огромный скелет пересекал лужайку, распугивая рыбок в пруду и сбивая цвет сакуры. Кейко тоже мельком взглянула на монстра и сказала:

— Гасадокуро. По легенде, когда воинов, погибших на поле брани, не хоронят, то их кости объединяются в огромного монстра и...

— Избавь меня от подробностей.

Майлз покрепче обхватил рукоятку катаны и встал в некоторое подобие боевой стойки, и хотя после пережитого он чувствовал себя ужасно, но не его в характере было сдаваться. За свою семью он собирался сражаться до конца.

— Готовы к очередному раунду? — спросил О’Брайен.

Неожиданно окружающий мир дрогнул и замерцал, обнажая жёлтую перекрёстную сетку голопалубы.

— Фу-ух. Да неужели! — воскликнул О’Брайен.

— Получилось? Мы свободны? — неуверенно спросила Кейко.

Входная арка открылась, впуская внутрь толпу техников и Джулиана Башира. На лице доктора читалось нешуточное беспокойство. Он подошёл к Майлзу, попутно снимая с пояса трикодер.

Майлз отшатнулся от Джулиана, словно увидел привидение.

— Что там у вас произошло? — спросил доктор.

— Тоже самое я хочу спросить у тебя. Какого чёрта, Джулиан? — О’Брайен кипел от злости.

— Возможно, тебе лучше ответят на этот вопрос твои ребята. Они тут с ног сбились, пытаясь вас выручить. Кажется, кто-то разлил кофе на консоль управления в зале компьютерного ядра, что вызвало ряд ошибок по всем системам. Голопалуба тоже попала в их число.

— Кофе?! — главный инженер был озадачен. Он выхватил коммбейдж у Башира и привычным движением его активировал. — Говорит шеф О’Брайен, всем свободным начальникам подразделений собраться в первой комнате для переговоров. Кажется, пора освежить в памяти протоколы безопасности, — зло бросил он.

— Подожди, дай я тебя просканирую, — попросил доктор.

— Со мной всё в порядке. Помоги лучше Молли. Её ранила одна из тех сумасшедших тварей. Да и Кейко не мешало бы дать успокоительного. Увидимся вечером.

* * *

— Дабо!

В баре Кварка была обычная суета и шум. О’Брайен откинулся на спинку стула, лениво потягивая пиво.

— Сумасшедший денёк сегодня выдался. Пришлось поучить уму-разуму моих подопечных. Пить кофе в компьютерном отсеке! Новый баджорский персонал совсем от рук отбился.

— Не злись. Они хорошие ребята. Просто дай им второй шанс, — ответил Башир.

— Уже. Отправил провинившихся чистить рециркуляционные ячейки на голопалубе.

— Жёстко ты с ними.

— Впредь будут знать, как наплевательски относиться к протоколам.

О’Брайен отхлебнул пиво.

— Так всё-таки, что произошло там, на голопалубе? Ты отшатнулся от меня, точно призрака увидел, — сказал Башир.

— Ну, можно и так сказать. Я сражался там с тобой, точнее с твоей голографической копией, — ответил Майлз.

— Надо же, как интересно. И что, сильно он похож на меня?

— Только внешне. И это к лучшему. Если бы он вёл себя точно так же, как ты, то я, возможно, не смог бы его так легко победить. Все эти призраки, ёкаи, японская мифология. Голова идёт кругом.

— Как насчёт дартса? Наша договорённость ещё в силе? — предложил Башир.

— Конечно. Неси доску, и посмотрим, кто кого, — ответил Майлз.

Друзья чокнулись бокалами. Кейко и Молли весело засмеялись. С такой группой поддержки победа О’Брайену обеспечена. И больше никакой голопалубы. Реальная жизнь намного интереснее.

1) клингонский эквивалент кофе

Вернуться к тексту

2) баджорское блюдо, рулет из теста с начинкой и острым соусом

Вернуться к тексту