кадавраК (джен)

— Северус? Не мог бы ты к нам ненадолго зайти? — спросила Макгонагалл, выглядывая из пламени камина. — Мы в кабинете заклинаний.

Тон Минервы, сдержанный и напряжённый, не обещал ничего хорошего и уж точно не предполагал возражений.

Снейп неохотно погасил горелку под котлом, взял со стола палочку и шагнул в камин, мысленно готовясь к очередному выговору от директора. Наверняка снова отличился кто-то из его учеников. В последнее время слизеринцы всё чаще нарушали правила и почему-то были совершенно неуправляемыми. Может, сказывалась весна? Но на этот раз в кабинете заклинаний никого из провинившихся учеников не было.

— Что случилось? — нахмурившись, спросил Снейп, удивлённо оглядываясь по сторонам.

Выглядел кабинет заклинаний… странно, настолько странно, насколько это вообще было возможно в школе чародейства и волшебства. На столах высились стопки книг, сложенные так, словно кто-то намеренно стремился придать им вид человеческих фигур, сидящих за партами. На место книг в шкафы перекочевали ананасы вперемешку с подушками, на настенных канделябрах висели вёдра для отработки Агуаменти, шахматные фигуры были вставлены в чернильницы точно перья, а схемы отработки заклинаний неожиданно обнаружились на окнах вместо грифельной доски. И посреди всего этого балагана стоял Поттер и немного озадаченно смотрел на перевёрнутую вверх ногами шахматную королеву, торчащую из чернильницы Флитвика.

— Понимаю я так не обеспокоены все вы чем? — всплеснув маленькими руками, возмутился Флитвик, и тут же очень внятно добавил: — Что происходит?

— Он не понимает, что несёт белиберду, — расстроенно сказала МакГонагалл. — Я подумала, что это Конфундус, просто очень сильный, но несмотря на все мои попытки, снять его я так и не смогла.

— Это не белиберда, — возразил Снейп, — он просто ставит слова в неправильном порядке, и да, похоже, он и правда этого не понимает. Послушайте, Филиус, — добавил он, обращаясь к Флитвику. — Это ведь вы так необычно прибрали свой кабинет? И то, что перья вы вставили в держатели для свечей, вам не кажется странным?

Флитвик обвёл комнату непонимающим взглядом, посмотрел на потолок, где из подставок для свечей и правда торчали большие белые перья, служившие пособием для Вингардиум Левиоса, и очень уверенно сказал:

— Просто по местам своим пособия разложил я все.

— Это не Конфундус, — уверенно сказал Снейп, — он понимает, что именно мы у него спрашиваем, и очень чётко отвечает на наши вопросы. Только на свой странный манер. Простите, Филиус, какой у вас был последний урок?

— Рейвенкло-Хаффлпафф, третий курс, — ответила за Флитвика Макгонагалл.

Третий курс едва ли мог сотворить нечто подобное, да и Флитвик был слишком опытным преподавателем, чтобы допустить такие последствия просто из-за неверно произнесённого студентами заклинания. Нет, это определённо не дети.

— Может, это просто стресс? — с надеждой в голосе спросила Макгонагалл.

Снейп незаметно прочитал диагностическое заклинание, то ли надеясь, то ли страшась найти следы темномагического проклятия, но так ничего и не нашёл. Вероятно, Минерва права, и это и правда всего лишь переутомление.

Поттер несколько раз обошёл Флитвика по кругу, словно к чему-то принюхиваясь — вдруг так работает аврорское чутьё? — а потом присел на корточки и стал что-то рассматривать на полу.

— Что там? — спросил его Снейп.

Гарри пожал плечами.

— Ничего особенного, просто мусор: обломки перьев, земля, обрывки пергамента и обёртки от конфет. Я подумал, может, всему виной волшебные вредилки…

Версия о волшебных вредилках никому из них не показалась убедительной.

— Надо позвать Поппи, — вздохнула Макгонагалл.

— Совершенно мной всё со нормально, — уже начиная сердиться, сказал Филиус, а затем, неожиданно на мгновение замолчав, растерянно спросил: — А кто засунул королеву в мою чернильницу?

* * *

Поппи осмотрела Флитвика и, не найдя ничего серьёзного, всё же решила оставить его в Больничном крыле на два дня.

— Его немного знобит, — сказала она, — думаю, это грипп, помноженный на стресс, и пара дней отдыха ему точно не повредят.

Снейп стоял возле окна больничной палаты и слушал, как она разговаривает с Макгонагалл.

— У меня дурное предчувствие, — становясь рядом, негромко сказал Поттер.

За окном светило солнце, в небе плыли перистые облака, а над теплицами и полем для квиддича с весенним гомоном носились стрижи. Более пасторального пейзажа в Хогвартсе сложно было даже представить. Снейп на секунду закрыл глаза и решил, что он не хочет верить ни в какие дурные предчувствия.

— И что вы собираетесь с этим делать? — желчно спросил он. — Охотиться на инфлюэнцу?

Флитвик просто чертовски устал, и это объяснение Северуса вполне устраивало. Он и сам давно уже чувствовал скопившуюся внутри него усталость. Сорок часов в неделю у классной доски, ежедневная проверка домашних и контрольных работ, отработки и дополнительные занятия, а ещё и нагрузка декана. А ведь у Флитвика помимо этого был ещё и хор, и шахматный клуб.

Если Поттер скучает по своей работе в Аврорате, если ему мало обязанностей преподавателя защиты от темных искусств, пусть он и охотится на грипп. Кто он такой, чтобы ему мешать. Сам же Снейп совершенно точно не собирался в этом участвовать.

* * *

Из Больничного крыла они вдвоём, не сговариваясь, в полном молчании направились в Большой зал. Было время обеда, и хотя есть Снейпу не особенно хотелось, свежезаваренный чай виделся ему прекрасным подспорьем для размышлений. Но насладиться ни чаем, ни обедом ему так и не удалось.

— Странное сегодня меню, — сказал Поттер, усаживаясь за стол.

Прямо перед ним на большой тарелке лежала зелёная кровяная колбаса, картофельное пюре украшали измазанные в горчице вишнёвые пироги, а румяные свежеиспечённые яблоки были для чего-то нашпигованы горохом.

— Кажется, это блюдо называется кавардак, — с любопытством заглядывая в супницу, предположила мадам Хуч.

Снейп отставил в сторону тарелку с подгоревшими отбивными и, последовав её примеру, тоже заглянул в супницу. Вместо супа в супнице лежало мясное рагу, перемешанное с битой яичной скорлупой, и нечто весьма похожее на сломанные зубцы от вилок.

— Это что, чей-то глупый розыгрыш? — растерянно спросила Синистра, с опаской отодвигая в сторону свой чай. Судя по запаху чай был совершенно нормальный, но на её месте Северус тоже не рискнул бы его попробовать.

У учеников дело с едой обстояло даже хуже, чем у преподавателей. Вместо привычных куриных ножек, ростбифа и картошки на их столах высились горы огромных бесформенных бутербродов. Дети тыкали в бутерброды вилками, растерянно переговаривались, но никто ничего не ел. Поттер спустился к гриффиндорскому столу и, пододвинув к себе один из бутербродов, стал с интересом его рассматривать. Яблоки в бутерброде соседствовали с сырым картофелем, а посередине, где-то между клубничным джемом и анчоусами и вовсе неожиданно обнаружилась тарелка.

— Думаю, есть это нельзя, — резюмировал Поттер. — Не хотите ли прогуляться на кухню, профессор?

Снейп взглянул на подгорелый кусок мяса на своей тарелке и обречённо вздохнул. Вряд ли инфлюэнца испортила ему отбивную.

* * *

На кухне творился настоящий бардак. Сильно натопленная печь гудела, от пылающего огня кожу обдавало жаром, точно в аду. Эльфы, одетые в белые полотенца с гербом Хогвартса, носились по кухне с ведрами и кастрюлями, так, словно опаздывали на пожар. Снейп заглянул в одну из кастрюль и тут же с отвращением отпрянул. Огуречные очистки в ней соседствовали с грибами и с чем-то по виду напоминающим мясной паштет.

За столами сидели эльфийки и делали бутерброды. Эльфы вываливали содержимое кастрюль прямо на стол, и те тут же принимались намазывать это странное месиво на хлеб. Бутерброды сами складывались в кривые стопки, которые всё росли и росли. В печи на огромных вертелах жарилось три десятка неощипанных кур, и от палёного пера вонь стояла такая страшная, что было не продохнуть.

— Кажется, они не понимают, что творят, — растерянно сказал Поттер.

Снейп огляделся. Один из домовиков пытался почистить рыбу ложкой, другой, старательно отламывая от вилок зубцы, укладывал их поверх очередной порции рагу. Третий и вовсе замешивал в йогурт листву и какой-то мусор.

Поттер попытался поймать одного из пробегавших мимо домовиков за полотенце, но тот ловко вывернулся и тут же снова кинулся бежать.

— Надо спешить! — словно извиняясь, крикнул он на бегу. — Мы не успеваем готовить ужин!

— Похоже, они дезориентированы, как и Флитвик, — сказал Снейп, — только на свой собственный особый манер. Нужно их угомонить, опечатать кухню и сообщить Минерве о случившемся, пока они не опустошили все наши кладовые или, и того хуже, не устроили пожар.

Поттер достал из кармана палочку и, готовясь к выполнению явно непростой задачи, принялся деловито засучивать рукава.

* * *

Макгонагалл обнаружилась в вестибюле Колокольных башен. Рядом с ней стояла мадам Хуч. Двойные двери холла были широко распахнуты, со стороны теплиц доносились топот и оглушительный визг.

— Что здесь происходит? — встревоженно спросил Снейп.

— Помона выпустила всех мандрагор, — с усмешкой ответила Роланда.

Происходящее её явно забавляло. Снейп бросил на неё неодобрительный взгляд и следом за Поттером спустился по ступенькам вниз. Молодые мандрагоры с воплями носились по поляне, а следом за ними, под предводительством Лонгботтома и Хагрида, с горшками в руках гонялись взмыленные второкурсники, и кто из них громче визжал, с такого расстояния было не разобрать.

— Это какой-то дурдом, — в сердцах воскликнула Минерва.

— Мы разберёмся, — пообещал Поттер.

— Это всё ваше дурацкое предчувствие! — со злостью сказал Снейп, когда последняя мандрагора была оглушена и засунута в горшок, а последний взмыленный второкурсник просушен и отправлен в свою гостиную.

— Ну зато теперь мы точно знаем, что это не грипп, — ответил запыхавшийся Поттер. — А если и грипп, то с очень странными симптомами.

По дороге в подземелья Снейп пытался всячески осмыслить происходящее. Что могло связывать Флитвика, Спраут и домовых эльфов и отличало их от всех остальных? Но связь отчего-то никак не желала находиться. Флитвик и эльфы весь год трудились почти без выходных, а Помона только что вернулась с пасхальных каникул, которые она провела с семьей на Кабо-Верде. Эльфы почти никогда не поднимались с кухни, а Филиус и Помона много времени проводили на свежем воздухе. Спраут почти никогда не болела, а сам Снейп и Флитвик простудились под Рождество и в перерывах между репетициями хора лечились односолодовым виски и играли в шахматы.

Размышляя, Снейп потянулся к ручке двери, намереваясь войти в собственный кабинет, и неожиданно со всего маху врезался лицом в стену.

— П... профессор! — испуганно ахнул Поттер, пытаясь ухватить его за руку.

От удара у Снейпа на мгновение потемнело в глазах, из разбитого носа брызнула кровь, он отшатнулся и тут же машинально предпринял ещё одну попытку попасть в дверь. Дверь снова вильнула в сторону, но Поттер в последнее мгновение как-то ловко подпихнул его в бок, и Северус наконец оказался в классе зельеварения.

— Какого чёрта, профессор?!

Снейп и сам, пожалуй, не знал ответа на этот вопрос. Раньше мимо двери он ещё ни разу не промахивался.

— Может, этой заразой болеют не только люди, но и предметы? Может, мандрагоры тоже были охвачены этим безумием… Может, дверь... — где-то на середине этой длинной фразы Снейп неожиданно осознал, что Поттер смотрит на него с таким выражением, словно он только что вылил себе на голову чернильницу.

К слову сказать, чернильница всё ещё стояла на столе, но теперь Снейп был не очень в этом уверен. Он аккуратно вытер рукавом всё ещё текущую из носа кровь, сел на стул и потянулся было за палочкой, но в последнее мгновение передумал, разумно решив, что, перепутав Эпискей с Бомбардой Максима, рискует отхватить себе не только полноса, но и голову.

А затем всё-таки задал вопрос, который всё это время так старательно откладывал:

— Я ведь сейчас несу белиберду?

Поттер посмотрел на него с несчастным видом и кивнул. Фразу из пяти перепутанных слов был в состоянии понять даже он.