Мемный тИК (джен)

Это было очередное утро очередного дня пути цирка Сарагоссы по Америке. Накануне поезд остановился у небольшого городка, и звери с радостью воспользовались шансом разбить лагерь, отходя от качки вагонов, а заодно сделать перерыв в бесконечном распевании «Афро-цирка». Пингвины, хоть Шкипер и грозился покинуть этот, как он выражался, «балаган с заевшей пластинкой», всё ещё путешествовали с остальными, пусть и в отдельном вагоне, почти полностью отданном под наукообразное баловство заскучавшего Ковальски. Впрочем, хоть пингвины и имеют весьма прямое отношение к случившейся далее истории, главные герои здесь вовсе не они, а нью-йоркская гривастая знаменитость.

Проснувшись, Алекс встал не сразу. Голова по ощущениям напоминала студень, в пасти стоял вкус лемурьих ног, да и тело усердно противилось попыткам льва принять хотя бы сидячее положение. Он нехотя пощупал рядом с собой, не обнаружив Джии, слегка рассердился, и это, как ни странно, помогло наконец встать на задние лапы. Дальше дело пошло веселее. Свежий флакон с кондиционером успокоил привычным запахом, а ощущение увлажненной гривы прогнало остатки слабости, вернув типичный позитивный настрой успешного нью-йоркца. Таким он и вышел в ставшую почти родной цирковую толчею. Завидев что-то обсуждающих Виталия, Джию и друзей по зоопарку, он приветственно раскинул лапы и с широкой улыбкой крикнул:

— Я пидорас!

Виталий вздрогнул, обернувшись на Алекса с недоверчивым изумлением на полосатой морде. Остальные выглядели слегка озадаченно, как и сам Алекс, пытающийся сообразить, что за слова вырвались у него вместо «доброго утра».

— Эээ… Что, прости, приятель? — Марти первым подскакал поближе. — Это какое-то новое забубенное приветствие, да? — В голосе зебры зазвучала притворная обида. — Решил потеснить старину Марти на пьедестале прикольности? Ну-у, пока не очень! Но попытка засчитана! — скакун хитро прищурился и толкнул льва копытом в предплечье. Лапы Алекса снова дёрнулись в разные стороны, а из пасти вновь вылетело:

— Я пидорас!

— Э, нет, приятель! — Марти потряс мордой. — Это и в первый раз звучало так себе, кончай уже…

— Я пидорас! — озадаченность в глазах Алекса сменилась испугом.

— Почему ты это говоришь? — Виталий вырос из-за крупа Марти и с гримасой ярости и, ухватив Алекса за гриву, энергично встряхнул. — Ты что, решил посмеяться надо мной, американец? Ни с того ни с сего, а?!

— Я пидорас! — жизнерадостно проблеял Алекс, в глазах которого, несмотря на широкую улыбку, стоял уже животный ужас.

Виталий зарычал — скорее, озадачено, чем яростно — но тут его за лапы одновременно оттащили Глория и Джиа.

— Йоу, тигра, что с вами сегодня такое? — завелась бегемотиха, оттягивая тигра, который не сопротивлялся, сверля брезгливо-озадаченным взглядом Алекса, который, несмотря на все усилия, не смог удержать свои лапы на морде, чтобы заглушить очередное:

— Я пидорас!

— Алекс! — Выпустив лапу тигра, Джиа бросилась к Алексу. — Ми аморе, что с тобой?!

— Эй, амигос! — почуяв разворачивающуюся драму, к ним по унавоженной слонами траве ковылял Стефано. Ни кричащие друг на друга звери, ни отрешённо взирающий на это с высоты собственного роста Мелман, не обратили на морского льва никакого внимания.

— Я пидорас! — обнимащие Джию лапы раскинулись в стороны, а над широкой улыбкой Алекса выступили слёзы.

— Я… не понимаю, — пробормотал Виталий, высвобождаясь из хватки бегемота и топорща шерсть от каждого жизнерадостного львиного выкрика.

— Не понимаешь что? — поинтересовалась Глория. — Мне наоборот показалось, что ты понял больше, чем мы.

— Я пидорас! — крикнул Алекс жизнерадостно-плаксиво, после чего повис на Джие, сотрясаясь от рыданий.

— Он… говорит на русском, — хмуро проворчал тигр, глядя на гепарда, утешающего льва. — И называет себя тем… кем не является. Это плохое слово в России… даже те, кого им можно назвать, о себе так не говорят.

— Я пидорас!

— И что же это за слово такое? — обернулся Марти.

— Я… не знаю, как это на английском, — замялся Виталий. — Оно означает… самца, который… спаривается с другими самцами…

Повисла тишина, прерываемая лишь протестующими: «Я пидорас!» Алекса. Постепенно на мордах зверей проступало осознание в смеси с глубочайшей озадаченностью. И очередное радостное «Я пидорас!» не смогло вывести их из оцепенения — зато привлекло внимание Джулиана, в лице которого Стефано нашёл благодарного слушателя.

— Ууу! — скривился лемур, когда морской лев с радостной непосредственностью пересказал ему события последних минут под протестующее: "Я пидорас!" льва настоящего. — Ещё один извращенец! Мало нам было Морта!

— Мне нравятся только ноги! — протестующе взвизгнул Морт, после чего, к тайному своему удовлетворению, удостоился королевского пинка под зад и исчез из истории под красноречивое: «Я пидорас!»

— Аааа! — протянул наконец Марти. — Так значит, мне не показалось тогда, что у тебя к моим окорокам отнюдь не гастрономический интерес!

— Я пидорас! — воскликнул Алекс в тщетной попытке оправдаться.

— Марти! — возмущённо воскликнула Глория.

— Да шуткую я! — махнул копытом Марти. — Это ж мой братан Алекс! Если бы он внезапно захотел перейти с кисок и прочих цыпочек на жеребцов, он бы обязательно первым дело вцепился бы в меня… ну, за советом!

— Я пидорас! — подтвердил Алекс, растроганный таким неожиданным, но таким нужным пониманием со стороны лучшего друга.

— Но что же с ним тогда? — чуть не плача, спросила Джиа.

— А, может быть, — внезапно очнулся Мелман, — его тайные стремления вырвались из подсознания…

— Мелман! — укоряюще возразила Глория.

— А что! — оживился жираф. — Я наблюдал немало случаев в своей практике. Одним из признаков, кстати, было злоупотребление средствами для ухода за внешностью!

— Я пидорас! — ликующе воскликнул Алекс, чувствуя, как его душа уходит в пятки под новой порцией подозревающе-осуждающих взглядов от — пока ещё — друзей.

И в этот момент раздался взрыв.

Примечания:

Надеюсь, залезая в этот фэндом, я не ткнул палкой в осиное гнездо.

Первый раз выкладываю мини частями, но а вдруг так будет удобнее?