К вопросу о происхождении видов. (джен)

«И был вечер, и было утро: день шестой»

(Бытие, глава 1)

«Пространство между звездами, за исключением отдельных туманностей, выглядит пустым».

Но не для него. Самаэль, яд Господен, Змей Хаоса видел гораздо больше в межзвездной пустоте. Да и кому еще видеть здесь, как не ему, вечному хозяину этого Вечного Хаоса.

Мир был беспределен, и хаос, как всегда послушно, тек меж его ладоней, шепча, протестуя или соглашаясь. Мысли облекались в привычную форму — вопроса. Это радовало. Как радовало и то, что выходило из-под его странно умелых, чутких, нежных и уверенных пальцев. Вопросы были не столь уверенны. Да что там. Очень крамольны были вопросы. Как всегда.

Полноте, да и было ли Слово?

И какое же Слово это было?

Химия?

Или все же Физика?

Или астрофизическая химия?

Во всяком случае эти интересные частицы, состоящие из других частиц, разнящиеся их количеством на их крохотных орбитах, никем не названные и не увиденные, просто пребывающие в хаосе данной беспредельности, обладают массой удивительных свойств?

И отчего же они так по-разному светятся?

И не зависит ли цвет их удивительного свечения просто от количества разных частиц, присутствующих в облаке Хаоса в данном месте?

И что будет, если убрать одни и добавить другие?

Как в результате изменится цвет?

Результатом всех этих вопросов и длительных и кропотливых экспериментов с частицами межзвездной пыли явились несколько великолепных туманностей, как газовых, так и отражательных. Названий у них, естественно, не было. Кто же озадачивался придумывать имена его созданиям? А сам он этим вопросом как раз и не задавался. Это была красота в чистом виде. Грандиозная, великолепная, необъятная красота. И спрашивается — зачем ей имя?

Большая туманность (позже названная Большой туманностью Ориона), расположенная чуть ниже трех звезд, выстроившихся в одну линию расплывалась многообразием оттенков от нежной зелени до рыжих отблесков, уходящих в фиолетовые и сиреневые таинственные завитки и всполохи. Потом в ней обнаружат около 3000 звезд. Но Змей точно знал, что их там спрятано до 10000, и минимум у 150 из них имеются протопланетные диски. Отдельным ее участкам уже миллионы лет, а что будет дальше? Кто знает? Его задача — только слегка подтолкнуть и направить события.

Любоваться этой красотой можно было бесконечно. Но в то время ведь особо и нечем было любоваться, кроме далеких звезд и процесса звездообразования.

Однако, любование было прервано грубо и неожиданно. Беспардонно просто!

— Что это ты все еще тут висишь?! 1350 световых лет от Земли! Хорошо, что я не свет!

— Да, это всем известно, что ты не свет, а герцог Преисподней. Что надо, Хастур?!

— Собирайся. У Повелителя есть дело для тебя.

— Так, по-вашему, я тут прохлаждался?!

— Нет. Но ты слишком увлекся. А все уже давно заняты Землей.

— Землей? Велика невидаль?! Шарик из воды с островами?! Не много ли чести? Все заняты? И как это вы все там поместились? Все легионы обеих сторон?

— Да. Поместились. И не выпендривайся. Там такое творится. Полный аврал и грандиозная движуха. Противоположная сторона расстаралась. Наделали растений. Теперь этих будут создавать. Живчиков. Животинок. Тьфу! Животных. Таких, чтоб ходили, прыгали, летали, пожирали друг друга, а также плодились и размножались.

— А я тут при чем?

— У нас решили. То есть наверху у нас решили, что задание как раз по тебе. Во-первых, разведывательное. Надо пробраться и посмотреть, что они там уже наделали. А лучше тебя туда никто не проскользнет. А во-вторых, нельзя позволить противоположной стороне наделать этих животных без нашего участия. А то получится все белое и пушистое. Ты же знаешь! То есть каждый должен сделать что-то свое. Только динозавров даже предлагать запретили. Это была шутка.

— Динозавров? Да когда это было?! 67 миллионов лет назад! И да, я даже питался их яйцами. Меня тогда звали Sanajeh indicus. Лучше бы уж сразу назвали Вритрой. Хотя и звать-то особо некому было. Но переводить все в шутку?! Не смешно. А кого, кстати, можно делать?

— В том-то и дело, что делать можно кого угодно, а называть пока нельзя. Но надо в нашем духе. Чтобы здоровые, вредные и кусачие. И, кстати, златогривый лев, вол, исполненный очей, и с ними — золотой орел небесный — тоже не предлагать.