Приключения Маринетт в Воронеже (джен)

Маринетт так надоело влипать во всякие приключения, что однажды она в воскресенье вечером сказала маме, что готовится к контрольной по математике, и закрылась у себя в спальне, но не стала даже раскрывать учебник, а улеглась спать пораньше.

— Я больше не ввяжусь ни в одну историю, — прошептала она с закрытыми глазами. — Не хочу больше никого спасать! Надоело. Пусть лучше меня кто-нибудь спасает. — С этими словами девочка отвернулась к стене и спряталась под одеяло с головой в надежде увидеть какой-нибудь замечательный сон.

Она просто хотела отдохнуть! Но её опрометчивые слова случайно услышал злой колдун, который в это время пролетал по комнате, превратившись в неприметного серого мотылька. Он был связан особыми чарами и не мог творить зло без разрешения, поэтому всё свободное время летал и подслушивал чужие слова. Если кто-нибудь божился: «Чтоб мне провалиться!» — колдун тут же подстраивал, чтобы на пути этого человека возникал открытый канализационный люк, а если какая-нибудь уставшая домохозяйка говорила в сердцах: «Мне двух рук не хватает, тут четыре надо!» — у неё тут же вырастала лишняя пара рук, отчего бедняжка становилась похожа на индийскую богиню.

— Хочешь, чтобы тебя понадобилось спасать? — неслышно прошипел колдун. — Отлично! Твоё желание будет исполнено! — и он злодейски захохотал, потирая лапки. А потом вылетел в форточку.

* * *

Всем известно, что понедельник — день тяжёлый. Но этот понедельник выдался для Маринетт таким тяжёлым, что просто слов нет! Началось с того, что вместо привычного музыкального сигнала будильника раздалась ругань на непонятном языке. Ругались два незнакомых женских голоса. Маринетт вскочила в кровати, испуганно озираясь, и обнаружила, что её уютная и такая родная комнатка исчезла! Или превратилась во что-то другое. А именно — в облупленный, грязный, мерзкий гадюшник.

В гадюшнике был потолок с водяными разводами, ободранные обои на стенах и совершенно жуткий пол, состоящий из облезлого крашеного ДВП. Кое-где краска протёрлась, и там поверхность пошла пузырями. Ржавые батареи текли, и под трубой стоял тазик. Из потолка торчала грязная лампочка на проводе безо всякой люстры.

Но самое гадкое — то, что гадюшник был в четыре, нет, в шесть раз меньше, чем комната Маринетт! В нём умещались только узкий шкафчик для одежды, кривой письменный стол и складная тахта с замусоленной обивкой. На этой тахте и спала, точнее, уже не спала Маринетт. Да, был ещё стул, заваленный тряпками, и школьный рюкзак, совсем не похожий на тот рюкзачок, с которым девочка ходила в школу.

Чувствуя, как хвостики встают дыбом, Маринетт прислушалась к ругани двух тёток, и к ужасу своему обнаружила, что понимает их язык. Такой трудный, непонятный и заковыристый русский язык! Она не знала, что злодей-колдун позаботился обо всём и вложил в её голову ещё один язык. Ой, нет, не в том смысле, в котором вы подумали — у французской школьницы, конечно, не вырос второй язык. Просто она вдруг начала понимать по-русски.

— Это ты её так воспитала! — раздавался за дверью старушечий голос. — Ты всё ей запрещала! То нельзя, сё нельзя. С подружками в кино нельзя, на танцы нельзя. Вот она и отбилась от рук!

— Наоборот, это ты, мама, слишком много ей разрешала! — кричал голос помоложе. — Гостей приглашать можно, игрушку дорогую можно. Вот и выросла эгоистка и бездельница!

— Всё потому, что она росла без отца! — вмешался скрипучий мужской голос. — Вот в наши годы никто не разводился.

— И терпели всю жизнь, — проворчала старушка.

Вдруг дверь распахнулась, и в гадюшник ворвалась злющая худая женщина, крашенная в блондинку. На женщине был рваный халат, рваные тапки и рваные носки, а с ломких волос свисали бигуди. Такого свирепого и перекошенного лица Маринетт не видела даже у злых колдунов, когда превращалась в Леди Баг и боролась с силами зла.

— Ты ещё не встала? — зашипела незнакомка. — А ну живо собирайся в школу! Не сдашь ЕГЭ — будешь улицы подметать! — Женщина схватила со стула синее нейлоновое платье и швырнула его в девочку. — Мигом одевайся и в школу! Двоечница!

Выкрикнув это, она вышла и с треском захлопнула дверь. Маринетт, ни живая ни мёртвая от страха, пробормотала по инерции:

— Доброе утро, мамочка… — причём сказано это было на самом чистейшем русском языке.

А потом она вскочила и выглянула в окно, но увидела только стену какого-то бетонного склада. На стене было написано неприличное слово. Встав на подоконник и извернувшись, девочка увидела вдалеке кусок улицы. Рекламная простыня гласила: «В Воронеже открылся новый магазин!» Маринетт в панике заметалась по гадюшнику, который, судя по всему, был теперь её комнатой. В первую очередь она открыла рюкзак и посмотрела школьные тетради. Все они были подписаны одним именем: «Ученицы 8-го класса «Г» Баговой Марины»…

— Тикки, что происходит? — чуть не плача, прошептала девочка. — Куда меня занесло? Неужели это мои тетради?

Тут же из воздуха материализовалась Тикки и сказала:

— Похоже, так и есть. Не дрейфь, я что-нибудь придумаю!

— Да! Отправляйся скорее во Францию и найди Суперкота! Пусть он меня спасёт.

— Я мигом обернусь! — пообещала Тикки и улетела…

Только обе они не учли, что между Парижем и Воронежем о-очень большое расстояние! И долететь «мигом» у Тикки не получилось бы при всём желании и при всех её способностях. Она летела, летела, летела, несмотря на ветер и дождь. Ей очень хотелось помочь своей хозяйке.

А несчастная хозяйка тем временем умывалась хозяйственным мылом 65% над чёрной от плесени раковиной, завязывала хвостики перед заляпанным и разбитым зеркалом и слушала ругань мамы, бабушки и дедушки. То есть, трёх незнакомых людей, которые считали её своей дочкой и внучкой.

На завтрак был бутерброд с чаем.

— А где круассаны и айрн-брю? — удивилась Маринетт.

— Ешь быстро! И так на первый урок опоздала, двоечница, — крикнула мама.

Наспех дожевав бутерброд, Маринетт сунула ноги в неудобные осенние сапоги, набросила куртку, схватила рюкзак и выбежала на улицу, чуть не поскользнувшись на лестнице на какой-то гадости. В подъезде было темно, потому что лампочку кто-то выкрутил.

Куда идти и что делать, Маринетт понятия не имела. Она обошла пятиэтажку и оказалась на широкой многолюдной улице.

— Маринка! Дашь списать французский? — закричала, подбегая, какая-то конопатая девчонка в джинсах, куртке и сверкающих кроссовках.

— Ага, — кивнула Маринетт. Хотя она и не знала, что именно задавали по французскому языку, но была уверена, что свои знания никуда не делись.

— Тогда идём быстрее, чтобы успеть до урока, — сказала девчонка, и они зашагали рядом. Маринетт уже поняла, что надо вести себя как обычно. «Скорей бы Тикки отыскала Кота!» — подумала она, стоя на переходе перед красным светофором и слушая, как подружка рассказывает школьные новости.

Бедная Маринетт! Если бы она знала, что Тикки не преодолела ещё и десятой части своего пути.

В школе девочки сели за одну парту и раскрыли тетради. С удивлением Маринетт обнаружила, что её тетради, то бишь, тетради Баговой Марины, чистенькие, аккуратные и полные пятёрок. Почему же тогда мама ругала её и обзывала двоечницей? Странно! Но ладно. Нужное задание оказалось выполненным, и подружка радостно кинулась его переписывать. Она закончила как раз перед звонком.

Урок французского языка прошёл без сучка и задоринки. Маринетт все задания сделала правильно, получила очередную пятёрку, и на минутку ей даже показалось, что жизнь — штука хорошая. Но только на минутку.

Потому что на первой же перемене к ней подскочили хулиганы из параллельного класса и стали на неё наезжать.

— Слышь, ты, образина, ты чё на себя напялила? — спросил бритоголовый парень бандитского вида. — Ещё раз увижу тебя в этих сапожищах — по стене размажу, поняла?

— Отцепись, **, — сказала Маринетт. Она сама от себя такого не ожидала.

— Сама ты **, — грозно прошипел парень, а его дружки окружили её и… несколько раз двинули ей кулаками. Маринетт не привыкла к такому обращению.

— С девочками нельзя драться! — возмутилась она, потирая ушибленное плечо.

— А с кем же тогда драться-то? — удивился бритоголовый. — С парнями опасно. Они могут и в ответ накидать. Короче, ты поняла, чтоб завтра была в нормальной обуви.

И компания ушла на первый этаж — лупить другую девчонку. Маринетт хотела вернуться в класс, но дежурная не разрешила войти. Пришлось ждать урока в коридоре. Но просто спокойно постоять в этой школе было невозможно! К Маринетт подошли две одноклассницы и начали насмехаться над её причёской:

— Ты чё, как малолетка, ходишь с хвостиками? Позорница! В твоём возрасте пора уже делать нормальную причу!

— Как хочу, так и причёсываюсь! — ответила Маринетт и отвернулась, но они не унимались: подкалывали её, передразнивали, и только начало следующего урока отвлекло их от этого занятия.

Уроки были странными. Вроде и предметы обычные: физика, химия, математика, но что-то всё равно было не так. Эта школа нравилась Маринетт всё меньше и меньше. А к концу учебного дня, когда странные типы начали требовать у неё деньги, она так разозлилась на эту школу, что захотела её разнести.

И чуть не разнесла! Но увы, без Тикки её сверхспособность не работала, а малютка Тикки в этот момент летела во весь опор в Париж. Но даже ещё не пересекла границу… Припёртая к стенке Маринетт выгребла из карманов все наличные и дала торжественное обещание, что завтра принесёт ещё, а потом десять минут рыдала в туалете.

Но и здесь ей не дали покоя! Ввалилась толпа девчонок из выпускного класса, понесло сигаретным дымом, и Маринетт вытолкали взашей.

После уроков были дополнительные занятия, потому что в этой ужасной школе и вправду ожидалась контрольная по математике, так что пришлось задержаться. А после дополнительных занятий весь класс отправился в актовый зал готовиться к спектаклю. Спектакль состоял из стихов и песен. Ни главной, ни второстепенной роли Маринетт не дали, поручив шить декорации. Шить она умела, да и готовиться к спектаклю было веселее, чем бегать от гопников на переменах, и Маринетт даже немножко воспряла духом.

«Где же ты, Кот Нуар? — думала она по дороге домой, обходя лужи и горестно вздыхая. — Почему тебя нет, когда ты мне так нужен?» И в этот миг мимо неё с громким сигналом пронёсся внедорожник. Он проехал по луже на полной скорости и обдал грязными брызгами всех, кто имел несчастье оказаться рядом, и больше всего досталось Маринетт! Её новая сиреневая куртка превратилась в чёрт знает что.

В довершение этого каскада неприятностей к ней прицепился какой-то пьянчуга в подъезде, и она еле от него отвязалась, пообещав, что завтра даст ему денег на бутылку. Она уже сто раз пожалела, что отпустила Тикки. Сейчас превратилась бы в Леди Баг и набила ему морду! Но Тикки не было, и приходилось оставаться обычной школьницей Маринетт. Даже не Маринетт, а Мариной.

Когда она захлопнула за собой входную дверь и поставила на пол сумку, то была твёрдо уверена, что больше в эту школу не пойдёт. Хватит! По привычке она прошла в комнату, не разуваясь, и тут же раздались крики мамы и бабушки:

— Опять натоптала! Кто вытирать будет!

И пока Маринетт не вытерла пол сломанной шваброй, крики не утихали. «Это скоро кончится, — стиснув зубы, твердила себе девочка. — Скоро Кот Нуар меня спасёт. Наверняка мои настоящие родные волнуются обо мне, а я даже не могу послать им весточку!» Это была правда: в теперешнем телефончике Маринетт, который, к слову, каждые полдня разряжался, не было ни одного знакомого номера.

По обыкновению, сразу после школы она засела за домашнее задание — разобрав для этого хлам на стуле, а заодно ещё раз проглядела свой дневник. Там были одни пятёрки! Эта странная женщина, которая случайно оказалась её мамой, вполне могла хотя бы гордиться такой дочерью, раз уж любить не в состоянии. Но мама почему-то постоянно ругалась и обзывала её двоечницей.

«Интересно, они здесь вообще ужинают? — подумала девочка, поставив последнюю точку в письменном задании. Голод давал о себе знать. — Или у них бывают только завтраки?» И как раз в этот момент мама закричала на всю квартиру:

— Тебе что, специальное приглашение требуется? Иди ужинать!

Маринетт сложила учебники и тетради стопочкой и послушно направилась на кухню. Кухня была грязная и такая маленькая, что в ней одновременно могли сидеть за столом только два человека. Бабушка и дедушка уже поужинали, и теперь была очередь Маринетт и мамы. Девочка с опаской покосилась на ржавую газовую колонку и залитую присохшим жиром плиту.

— Весь день с утра до вечера как белка в колесе, как служанка, мою, стираю, убираю, да ещё дочь эгоистка растёт. Не сдашь ЕГЭ — будешь подметать улицы всю жизнь, — ворчала мама. Она грохнула перед Маринетт глубокую тарелку с отбитым краем, швырнула на стол пакетик разовой лапши и буркнула: — Чайник скипел.

— И это всё? — удивлённо протянула девочка, но тут же пожалела о своих словах, так как мама снова начала ругаться и обзывать её двоечницей.

— Но мама, у меня в дневнике одни пятёрки! Я учусь на отлично! Зачем ты меня ругаешь?

— Я тебя не ругаю, а воспитываю! Потому что хочу, чтобы ты человеком стала!

— А сейчас я кто? Насекомое?

— А сейчас ты хамка, которая не уважает родителей! Ешь и отправляйся учить уроки!

— Но я уже выучила…

— Всё равно учи.

Воцарилась тишина. Чуть не плача от обиды, Маринетт высыпала в тарелку лапшу и залила кипятком, потом заглянула в шкаф в поисках палочек для еды, но нашла только три алюминиевых вилки и одну погнутую ложку. «Это сон, — сказала она себе. — Мне приснился кошмар. Скоро меня спасут, и я вернусь к моей настоящей маме, которая меня любит. А эту ужасную женщину я забуду, как страшный сон».

«Ужасная женщина» ела лапшу ложкой, не глядя на дочь. Маринетт хотела было с ней поговорить, но махнула рукой. В соседней комнате бабушка с дедушкой смотрели телевизор. Услышав новости, Маринетт чуть не выронила вилку.

— Сегодня взорвались три жилых дома, столкнулись сто машин и сбежали из тюрьмы шесть маньяков! — истерично кричала дикторша.

— Переключи на другую программу, — попросила бабушка дедушку.

— Мы все скоро умрём! — вещал диктор загробным голосом. — Через неделю наступит конец света, и нам всем крышка…

Бедной Маринетт лапша не лезла в горло от этих передач, но деваться было некуда. После ужина она вымыла все четыре тарелки и спряталась в своей нынешней комнате. «Может быть, прикинуться завтра больной, чтобы не ходить в школу?» — подумала она и вдруг вспомнила, что нужно выпросить у мамы деньги для школьных гопников. Без денег туда точно не стоило являться, это она уже усвоила. И без новой обуви. А завтра же контрольная! Никак нельзя пропускать!

Настроение упало в ноль. Девочка оглядела свою страшненькую комнату и от безнадёги принялась наводить порядок. А чтобы было веселей, включила музыку.

* * *

Но ни одна гадость не может длиться вечно. Тикки, преодолев множество преград, препон и трудностей, долетела-таки до Парижа. Стояла глубокая ночь. Где и как искать Кота Нуара, она не знала, поэтому просто принялась летать над городом и орать:

— Кот Нуар! Выходи! Выходи, подлый трус!

Как вы думаете, Кот стерпел бы такое обращение? Разумеется, нет! Будучи Адрианом и наяривая в компьютерную игру, он услышал, что какая-то фитюлька называет его подлым трусом, да ещё с небес, и от возмущения тут же превратился в Суперкота.

— Ты чего там болтаешь, а? — грозно вопросил он, взлетев на крышу самого высокого дома. — Кого ты назвала подлым трусом? Вот я тебя сейчас!

А Тикки только того и нужно было.

— Леди Баг в опасности! — закричала она ему в самое ухо. — Какой-то злой колдун перенёс её за тридевять земель в жуткое место. И только ты можешь её спасти!

— Показывай дорогу! — велел Кот, сразу став серьёзным. — Ради моей Леди я готов на всё!

* * *

Маринетт, как смогла, разложила вещи, вымыла окно и полы, и комнатка стала выглядеть гораздо лучше.

— Пора спать! У тебя завтра контрольная! — строго сказала мама, заглянув в комнату, и застыла на пороге. — К тебе что, гости придут? Я не разрешаю никого водить к нам в дом!

— Нет, мамочка. Я просто так убрала. Чтобы чисто было. Если во всём доме навести порядок, а по телевизору смотреть только мультики, то у всех будет хорошее настроение. И никто не будет ни с кем ругаться!

— Яйца курицу не учат. Спи, а то опоздаешь на контрольную, не сдашь ЕГЭ и будешь подметать улицы, — сказала мама вместо «спокойной ночи» и захлопнула дверь.

Со вздохом Маринетт начала готовиться ко сну…

* * *

А наутро она проснулась от тоненького знакомого голоска:

— Я вернулась! И привела сюда Суперкота!

— Ой! Я не одета! — взвизгнула Маринетт и набросила халатик, выскочив из-под одеяла. А потом сообразила, что можно превратиться в Леди Баг. И превратилась!

И как раз в этот момент в спальню вошла мама, чтобы разбудить дочку.

— Марина! Что ты на себя напялила? Это же неприлично! Не вздумай выйти на улицу в этом позорище! А что за расцветка? Даже мы в восьмидесятые такое не носили! Сейчас же надевай школьную форму, завтракай и иди в школу.

— Не пойду! — заявила девочка. — Потому что я не Марина, а Леди Баг! Мне надоело ходить в дурацкую школу, где полно гопников, и надоело жить в гадюшнике, где все ругаются и смотрят по телеку одни ужасы. И поэтому я превратилась в сверхсущество!

— А я Суперкот! — окно раскрылось, и на подоконнике возник Кот Нуар. — Я пришёл, чтобы спасти мою Леди и унести её из вашего гадюшника!

— Что за хулиганство! Я вызову полицию! — закричала мама (которая на самом деле была никакая, конечно, не мама для Маринетт, а просто незнакомая тётенька).

— Суперкот! Как здорово, что ты здесь появился! Сейчас мы кое-что исправим в этой квартире, а потом вернёмся в Париж, — объявила Леди Баг. — Включай свою суперсилу! Уничтожь весь ненужный хлам в этой квартире!

— Для вас — что угодно, моя богиня! — и Кот воспользовался Котоклизмом, быстро уничтожая всё, на что показывала Леди Баг — и паутину, и клочья пыли, и старые бутылки в углу, и многое другое.

Не успела мама оглянуться, как старые обои змеями сползли со стен и растворились в воздухе с тихим шипением, а на их месте возникла новая современная краска. Светленькая такая. Вокруг лампочки, как гриб, вырос абажур, на окне появились весёленькие занавески, а потолок сам собой побелился и стал ровным и красивым. А ДВП на полу превратилось в ламинат.

Примерно то же самое произошло и с другими помещениями, включая ванную и кухню. А телевизор Леди Баг заколдовала, чтобы он показывал только мультики и зверюшек. Хорошо, что бабушка с дедушкой ещё спали, а то они бы упали в обморок, увидев всё это. Мама и то чуть не упала — особенно когда её дырявый халат превратился в новый. И с тапками то же самое произошло. (Носки остались дырявыми. Леди Баг про них просто забыла).

— Вот теперь всё! Чао. Больше вы меня не тут не увидите, меня ждёт Париж! — сказала Леди Баг, и они с Котом, не дожидаясь, пока к хозяйке квартиры вернётся дар речи… нет, не вылетели в вытяжную трубу или в окно, а вышли через дверь, как культурные люди. Ведь нельзя же всё время только хулиганить.

Они благополучно добрались до своего родного города и временно расстались — до следующего приключения. И Маринетт ещё долго с дрожью вспоминала грязный гадюшник, пьяницу в подъезде и дурацкую школу с гопниками.