Экспедиция (джен)

17.06.200... Тёплый, но дождливый день. Всё лето такое. Синоптики предрекали засуху, значит, нас зальёт.

Молодой редактор отверг мою статью. Писала я её четыре дня кряду, с кровью и потом, душу вложила — а ему показалось, что слишком остро. Как будто это не статья, а кетчуп. «Нужна тупая статья? Обратитесь к тупой журналистке», — сказала я и гордо вышла из кабинета.

История не новая. Знаю, что статья не пропадёт и через год выйдет как миленькая, и мне в голову не пришло огорчаться по этому поводу или идти вешаться, как это каждый раз делает наша новая сотрудница Настя. Мы тогда всем отделом её отговариваем и поим валерьянкой.

У меня вообще-то отпуск, но всё равно я через день появляюсь на работе — не могу дома сидеть. У подружек нет времени со мной общаться, они внуков воспитывают, а в моём доме тихо. Посмотрю телевизор, послушаю радио — и опять еду в редакцию.

Редактор у нас неплохой, можно даже сказать — хороший, но глупый, молодой ещё, и хамлю я ему для его же блага. Он должен усвоить, что беззубый журнал — это не журнал, а тупая статья — это не статья. Тупая в смысле не острая. Вот поэтому я ему и хамлю. А ещё потому, что знаю, что без меня они журнал не вытянут и никто меня отсюда не уволит.

18.06.200... Я написала новую статью, принесла в редакцию и ещё в коридоре услышала голоса.

— Это будет сенсация! — вопил один.

— Вы не можете пропустить это мимо ушей и смотреть на это сквозь пальцы! — вопил другой.

Хуже всего, что эти голоса доносились из кабинета редактора, а мне надо было как раз туда. Без стука открыв дверь и увидев посетителей, я перекрестилась, хотя с детства неверующая и в прошлом комсомольский активист. Это были два молодых человека, оба волосатые, безобразно одетые и с гитарами.

«Пришли просить деньги», — подумала я и не ошиблась.

— Редакция не спонсор, нам на тираж не хватает, — пробурчал Саша, перекладывая материалы из одной стопки в другую.

Обычно парни такой внешности просят деньги на бардовский фестиваль, бардак, то есть. Я эти фестивали не люблю с молодости: на гитаре играть я не умела, водки не пила, а все барды, напившись, ближе к утру разбредались по палаткам с бардочками, и я оставалась одна.

— Насчёт фестиваля — в администрацию, — строго сказала я.

— Фестиваль уже прошёл, — обиженно сказал один из парней. — У нас сенсация.

— А на экспедицию нужны деньги, — добавил второй.

— А вам их не дают, — закончила я, и они радостно закивали.

— И не дадут, — буркнул редактор. Тут они зашумели, забегали по комнате, и Саша сдался. — Тихо! — крикнул он, хлопнув по столу. — Виктория Аркадьевна, может, вы займётесь этой работой?

— Я не вышибала, — с достоинством произнесла я. — Позвоните охранникам.

— Ну Виктория Аркадьевна, я о материале. Всё равно придется печатать что-то о потустороннем. Вдруг они и правда дело говорят?

Хиппи умолкли. Глаза у них горели надеждой и нездоровым огнём.

— В конце концов, не так уж это и далеко. Соседняя область, полдня пути. Направим корреспондента...

Сама я в параллельные миры не верю и попадать в них не хочу, но по долгу службы приходится о них писать. У нас журнал универсальный: мы пишем и кулинарные рецепты, и о политике, и об автомобилях.

О тарелках писать легче всего. Если достоверных материалов нет (а их нет), мы сочиняем и публикуем письмо от бабы Дуни, у которой в микроволновке завёлся полтергейст, сами же к нему добавляем комментарий уфолога (мой), и все довольны, а главное, ответственности никакой, потому что тема дурацкая.

— Хорошо, — согласилась я. — Я напишу репортаж. Но стоит ли ради этого кому-то куда-то ездить?

— Мы надеемся, что вы поедете с нами, — сказал первый хиппи (или второй, шут их разберёт).

— Что? — я чуть не уронила очки.

— Мы и сами можем написать, но нам никто не поверит, — сказал второй (или первый).

Они и сами могут! Знаю я, как они напишут, нынешние грамотеи имя-то свое написать не умеют.

— Но в моём возрасте...

— Какой возраст, Виктория Аркадьевна! — встрепенулся Саша. — Вы ещё молодая!

Я сдержала вздох. Люди не понимают, что ещё молодая звучит обиднее, чем старая.

— Александр Петрович, неужели вы верите в эти россказни? Да я вам не сходя с места напишу двадцать пять таких сенсаций.

— Что-то в этих молодых людях внушает доверие, — застенчиво сказал Саша.

— Просто вы от них по возрасту недалеко ушли, — пробормотала я в сторону, но все слышали.

— В общем, так, Виктория Аркадьевна. Я отправляю вас в командировку.

— Я в отпуске.

— Считайте, что я вас отозвал. Неделю на сборы хватит?

— Нет!!!

— Замечательно, через неделю вы выезжаете. А через месяц жду репортаж. Надо поднимать рейтинг.

— Да вы с ума сошли.

— Виктория Аркадьевна, я же знаю, вы любите такие командировки, вы раньше туризмом занимались — палатки, романтика...

— ...комары и жрать нечего.

— Для виду повозмущаетесь, а потом всё равно поедете. И лучше вас этот репортаж никто не напишет!

— Грубая лесть, — проворчала я, хотя в этом он был прав.

— Значит, решено. Кстати, я вам ещё не рассказал, что там за сенсация и о чём придется писать...

— Мы сами расскажем! — наперебой зашумели хиппи.

Я покачала головой:

— Это лишнее. Я уже взялась за работу, а о чём писать, на месте определюсь.

Хиппи переглянулись.

— Вы хоть на билеты нам дайте, — заныли они.

— Хорошо. Но только на билеты, — ответил редактор.

— Ура! — запрыгали хиппи, и я испугалась, что они сейчас начнут играть на гитарах.

— Я журналист, и я выполняю свой долг, — сухо сказала я. — А что касается вас, молодые люди... — я выдержала паузу. — В годы моей молодости за такой внешний вид вас бы исключили из комсомола.

Парни истерически загоготали.

19.06.200... Весь день наводила порядок в квартире. Вдруг там со мной что-нибудь случится, а в доме хлам — стыда не оберёшься. Цветы отнесла к Люсе. Сложнее всего было с монстерой, она такая большая и хрупкая.

Не поеду.

20.06.200... Забрала цветы обратно. Бедная монстера, у неё отломилась верхушка. Погибнет же теперь, это же лиана! Провались эти экспедиции. Переживаю. Пила корвалол.

21.06.200... Чуть не поругалась с Люсей. Она считает, что надо говорить не монСТера, а монТСера. А ещё высшее образование. Сорок минут ей объясняла, что это от слова «монстр».

Звонил хиппи, не поняла, который из. Перечислял, что нужно купить для экспедиции.

Два часа бродила по «Рыболову» и ничего не купила. Все чудовищно дорогое! И от меня ещё хотят, чтобы я не возмущалась.

Люся посоветовала укоренить верхушку.

22.06.200... Купила ткань и сшила палатку сама. Отнесла цветы к Люсе.

23.06.200... Сшила рюкзак, куртку и штаны. Верхушка чувствует себя хорошо, возможно, пустит корни.

24.06.200... Хиппи звонят по четырнадцать раз в день. Не знаю, какая сволочь дала им мой телефон. Наверное, Саша.

Разговаривали с Люсей о болезнях. У неё хронический панкреатит, повышенный сахар, варикоз, мононуклеоз, глаукома, полиартрит и опоясывающий лишай. Мне даже стало немного стыдно: вроде ровесницы, а я, как дура, здоровая.

Наверно, это связано с тем, что у меня не было ни одного мужа, а Люся загнала в гроб уже трёх. Правильно моя бабушка говорила: все болезни от мужчин.

Не верится, что послезавтра выезжаем.

25.06.200... Внучка купила Люсе сотовый телефон и весь день учила её им пользоваться. Душераздирающее зрелище. Бедная Люся, бедная внучка. Нет, такие игрушки не для нашего поколения.

Отвыкла я от походов. В командировках не была уже два года. Поймала себя на том, что мне очень тяжело сниматься с места. Что поделаешь, мне не двадцать лет. И не тридцать. И, увы, даже не сорок.