Можно, конечно, сделать природу самоценным героем, если вы – упомянутый выше Пришвин, или Соколов-Микитов, или Генри Торо. Но в таком случае не было бы проблем с описанием.
Если природа нужна в сюжете, для создания атмосферы или для характеристики персонажей, нужно исходить из этого, т. е. из потребностей конкретной задачи. Но ни в коем случае не следует превращать пейзажи в замазку, которой залепляются пустые места между эпизодами. Любой написанный текст всегда стоит проверить на предмет: «а что тут можно вычеркнуть без ущерба для смысла и художественного качества». Если в произведении есть пейзаж – он должен быть «для чего-то», а не «просто так».
И это живописец может себе позволить писать просто пейзажи, потому что живопись – искусство пространственное. А литература – временнóе, и описательство ей не очень-то показано: специфика литературы – изображение движения / действия. Еще Лессинг высказывался в том смысле, что если надо во что бы то ни стало описывать – переводи, как Гомер, статичное описание в изображение динамического процесса.