На сеструху он настолько вяло западал, что у Гарри и Падмы у ГХА искрило сильнее.

на своего старого персонажа вообще насрать

хайпится дед

старые копирайтерские тексты

Старые тексты ГХА...

текстовые повторяющиеся паттерны

Теперь мне захотелось дать нейронке задание отрерайтить Хавка в стиле русской классики и посмотреть, чё из этого выйдет...

voss22

Так за чем же дело стало???

— Ты — волшебник, Гарри, — произнёс великан, и его голос, подобно раскатам грома, заполнил всё пространство вокруг. Я же, не в силах сдержать лёгкую усмешку, лишь фыркнул, ибо судьба, как оказалось, приготовила для меня куда более изощрённую шутку, нежели я мог себе представить.

Позвольте представиться. Меня зовут Гаррет Хоук, и я — маг. Не знаю, какая игра провидения привела меня в этот мир, но год назад я очнулся в местном лечебном заведении, заключённый в тело мальчишки, чья судьба, судя по всему, была исполнена страданий и лишений. Ещё в бытность свою учеником Круга я знал о существовании иных миров и измерений, но столь явственное и осязаемое пересечение границ реальности стало для меня первым опытом, исполненным как трепета, так и ужаса.

Сразу оговорюсь: магические способности, коими я обладаю в этом теле, весьма скромны. Я не воплощение Мерлина, не магистр, не владею тайнами, способными потрясти основы мироздания. Однако, будучи в прошлом магом-целителем, я немедленно приступил к восстановлению своего нового, столь юного и израненного тела. Магия, пусть и слабая, пульсировала в его жилах, и я, ощущая её, начал кропотливую работу по исцелению. Переломы, испорченное зрение, следы недоедания — всё это требовало внимания и сил. И, клянусь Создателем, я не мог не задаться вопросом: какая же бессердечная тварь могла обречь этого мальчишку на столь жалкое существование среди этих, с позволения сказать, «людей»?

Три недели я провёл в местной больнице, и за всё это время никто не удостоил меня своим посещением, никто не попытался вмешаться в мою судьбу. Воспоминания прежнего обладателя тела были скудны и отрывочны: лишь обрывки имён, лиц, да последние дни, полные боли и отчаяния. Моя же собственная память, увы, также не отличалась цельностью. И потому, восстанавливая тело, я одновременно пытался осмыслить, как жить дальше.

Первым делом следовало восполнить пробелы в знаниях. Вряд ли мои представления о мироустройстве и истории оставались актуальными в этом новом мире. Вторым, не менее важным вопросом, были так называемые «родственники» Гарри. Терпеть голод, побои и унижения я не намеревался. Если в этом мире существовало нечто, подобное Кругу, куда мне рано или поздно предстояло попасть, то я должен был стать личностью, способной контролировать свою судьбу, а не быть её жертвой.

К моменту выписки у меня уже созрел примерный план. Сердобольная медсестра, чья доброта, казалось, была единственным светлым пятном в этом мрачном месте, снабдила меня одеждой своего сына и вручила адрес, наказав обращаться в случае нужды. Всё время моего пребывания в больнице она охотно отвечала на мои вопросы, и я, в свою очередь, вёл себя предельно покладисто, дабы не вызвать подозрений. Поблагодарив её, я сунул листок с адресом в карман джинсов и направился в вестибюль.

Там меня уже ждал дядя Вернон — мужчина, чьё тело, подобно туше моржа, излучало не столько силу, сколько тупое самодовольство. Его взгляд, то краснеющий, то бледнеющий от гнева, был исполнен презрения. Создатель, да это же ощущение, будто мальчишка по собственной прихоти решил загреметь в больницу! Медсестру я предусмотрительно попросил не провожать меня, пообещав навестить её в ближайшее время. Вернон, буркнув что-то невнятное, велел следовать за ним.

В машине мы ехали молча. Дядя бросал на меня испуганные взгляды, но я не удостаивал его внимания. Весь разговор должен был состояться дома, а до тех пор не стоило лишний раз раздражать этого человека, особенно за рулём.