#корвин
Выложу ка я сегодня очередную главу.
Корвин, черный лебедь

Это был отрывок из нее.

#корвин
Корвин, черный лебедь
Они прошли три лиги, пока нашли подходящее место для бивака — закрытое со всех сторон валунами, но на небольшом холме перед цепочкой болот.

Здесь было сухо, комаров сдувал небольшой приятный ветерок, а подходы к стоянке хорошо просматривались. Если что — пути отхода глубже в лес тоже были.

— Ну что, гений маскировки, — Корвин бросил комок глины в сторону Арнольда, — объясни, почему мы до сих пор живы? Пять тысяч солдат теперь очень злы на нас.

Кентавр, чья некогда блестящая шкура теперь напоминала болото, в котором пытались месить глину, флегматично стряхнул с себя засохшую грязь:

— Потому что я, в отличие от некоторых, умею считать чуть больше, чем до пяти. Пятнадцать тысяч солдат, Корвин. Пятнадцать.

Он развалился на мягком мху, с наслаждением вытянув уставшие ноги. Корвин тем временем расстелил скатерть-самобранку. На ткани тут же появились хлеб, вяленое мясо, сыр и даже пара яблок. Всё — ледяное, будто только что из погреба.

— Опять твоя тряпка переморозила завтрак, — проворчал Арнольд, тыкая копытом в покрытый инеем сыр. — Ну хоть чай сделай нормальный.

Корвин, не отвечая, поджал губы и принялся колдовать над котелком. Он впервые видел Арнольда в таком чёрном расположении духа. Ещё ни разу тот не позволял себе вместо лёгкого ироничного трёпа злую язвительность. Через пару минут аромат мяты и лесного мёда разлился по поляне.

— Чай готов. А мяско я на веточки нацеплю и над углями немного запеку.

Арнольд, против ожидания, промолчал. Юноша снова бросил тревожный взгляд на кентавра. Тот, с явным усилием давил в себе раздражительность и старался держаться как обычно, но в глазах его застыла какая-то боль, словно он увидел что-то ужасное и никак не мог выкинуть это из головы.

#корвин

В этот момент туман совершил невозможное — стал ещё плотнее, Корвин с трудом различал носки своих сапогов.

— Ты хоть видишь, куда мы идём? — крикнул он, размахивая руками перед лицом, словно был в силах разогнать белую пелену.

— Вижу! — голос кентавра донёсся уже откуда-то слева. — Правда, не дальше собственных копыт.

— Замечательно, — проворчал Корвин, шаркая ногой по камню и опасаясь, что следующий шаг будет в пустоту. — Идём на ощупь, как слепые котята в подвале алхимика, где только что взорвалось дымовое зелье.

Они продвигались медленно, проверяя дорогу уже несколько минут, когда Арнольд внезапно замер.

— Чувствуешь?

— Что?

— Запах.

Корвин втянул носом воздух. Пахло сыростью, мокрыми камнями и… чем-то кисловатым и неприятным.

— Воняет какой-то козлятиной, — сказал он. — Может, горный козёл тут прошёл?

— Хуже, — сказал Арнольд, нюх у которого был гораздо тоньше, — птичий помёт, настоянный на поту забулдыги-пьяницы, вот как бы я охарактеризовал этот аромат.

Корвин хотел спросить, откуда кентавр знает, как пахнет пот забулдыги-пьяницы, но туман побил собственный рекорд — стал ещё гуще, словно протухший бульон — мутный, липкий и совершенно непрозрачный. Корвин вытянул руку вперёд и не увидел собственных пальцев. Он недоверчиво покачал головой — такого плотного тумана просто не бывает.

Немного сталкерской темы не помешает в романе, не правда ли?

#корвин

#корвин

Хорошо я сегодня поработал над главой.

#сырьё #Корвин

— О, это отлично, — воспрял Фунгус. — Плюнь на шляпку гриба и я определю его в грибной сети.
— Я не доплюну, грибы слишком далеко от меня, — расстроился Корвин. — Шагов семь, и между нами решетка.
— Хум-хум... Тогда кричи погромче. Я найду тебя по колебаниям гименофоров, вызванных звуковыми волнами твоего голоса.
— Кричать? И что же мне кричать? — опешил Корвин. — Это сразу привлечет охрану!
— Ну тогда пой какую-нибудь песню.
— Я не умею петь, — виновато поник Корвин.
— Ты же птица, значит, умеешь. Лебединая песня, не слышал, что ли?
— Слышал. Считается, что лебеди, которые вообще-то никогда не поют, за несколько мгновений до смерти обретают голос, и этот голос удивительно красив, — сказал Корвин. — Но это байка.
— Вот оно как... — Фунгус опять погладил бороду, но ничего более не смог предложить. — И всё же придется тебе спеть.
— Может, Арнольду? — предложил Корвин.
— Я пас, — сказал Арнольд. — На лютне — пожалуйста, сыграю, а вот с пением у меня никак. Голоса нет.
— К сожалению, я не настолько хорошо знаю Арнольда, чтобы его голос подошел, — Фунгус покачал головой. — Я не связан с ним магическим образом. Так что пой, Корвин.
— Но я не знаю, что!
— Спроси у Арнольда, он наверняка знает какие-нибудь песни, — предложил Фунгус. — Всё, хватит болтать, кристалл того и гляди треснет, — и маг отключился.
— Арнольд, выручай, — попросил Корвин.
— И чем же я тебя выручу?
— Нужна песня.
— Я не знаю песен.
— Ты же на лютне играешь, неужели ты никогда не пел девчонкам песен?
— С моим голосом? Если бы я спел, то до сих пор был бы холостой. Достаточно того, что я бренчать по струнам умею, а поют девочки... Эх, как они поют... — вздохнул Арнольд. — Вот сейчас бы послушать.
— Соскучился? — спросил Корвин.
— Есть немного, — не стал отпираться кентавр. — Всё же я не думал, что мой маленький побег от домашней рутины несколько затянется.
— Мне жаль.
— Ты здесь ни при чём. Кстати, есть одна песня, которую я знаю, мы её в армии пели, когда строем шли.
— Ну-ка, ну-ка, — взбодрился Корвин. — И какие слова?
— Значит так, — нахмурился Арнольд, — сейчас...
И он запел, но достаточно тихо, чтобы не встревожить стражу:

Раз-два, три-четыре,
дыхание ровней!
Выносливость, реакция —
ты должен стать сильней!
Удар нанес — еще удар,
лягни врага ногой,
По ребрам и по печени,
коль он еще живой!

А главное кентавру —
всегда здоровым быть,
Цель нашего занятия —
здоровье укрепить,
Чтоб колдовскими бустами
не отравлять его,
Всегда с большой охотой
мы ходим на физпо!

— Не... это я точно петь не буду... — протянул Корвин. — Стража не поймет и сто процентов засунет мне кляп в рот.

#сырьё #корвин

Корвин медленно опустил взгляд на руки, которые показались ему чужими. Они были покрыты слоем запекшейся крови, тёмной, как ржавчина, которая проникла глубоко под ногти и забила поры кожи. Горячка боя сменилась глубокой апатией и мысли вернулись к тому моменту, когда лезвие ножа легко прорезало плоть и кости. Он содрогнулся при воспоминании о холоде металла, скользящего внутри тела. Теперь его терзала навязчивая идея — смыть всё это, очистить себя, сделать так, чтобы кожа снова стала белой, чистой, как снег.

Но в его клетке никакой воды не было. И Корвина вырвало, несмотря на то, что он уже почти сутки ничего не ел. Много конвульсий желудка и немного желчи.

— Как ты? — голос Арнольда прозвучал неожиданно, заставляя Корвина вернуться к реальности.

Он не ответил. Молчание повисло между ними, гнетущее, как багровый сумрак этого места.

— Первый раз всегда труднее всего, — произнёс Арнольд, пытаясь облегчить тяжесть юноши.

— А когда у тебя был твой первый раз? — хрипло спросил Корвин, едва ли осознавая смысл своих слов.

— Тоже сегодня… — Арнольд сделал паузу, затем добавил: — Хотя я прослужил два года, настоящих драк у нас не случалось. Если не считать потасовки в увольнении, на танцах, когда мы дрались за девчонок из Пони-Хилла.

— И как ты… справляешься? — Корвин с трудом выдавил слова.

Арнольд ответил не сразу. — Я… просто представляю, что на моём месте в этих веревках могли быть мои дочери. Или жены…

Оба вновь погрузились в молчание, каждый утонул в собственных мыслях.

— Знаешь, мне уже стало легче, — нарушил тишину Корвин. — Не мы начали это. Если бы они тебя не тронули, то сейчас сидели бы где-нибудь в таверне, попивали пиво и играя в кости.

— Да уж, точно, парень, — кивнул Арнольд.

— Вайлетта не хотела, чтобы я отправлялся в этот поход, — задумчиво проговорил Корвин. — Она боялась, что меня убьют в какой-нибудь схватке. Так и сказала, мол, Корвин не воин.

— Не воин? Ну не знаю, — сказал Арнольд. — Я вот лично теперь буду звать тебя Корвин Опасный. Честно, без обид, но не ожидал от тебя такой прыти! Одного, другого, вжик-вжик! Я уж было хотел запрыгнуть на потолочную балку, чтобы ты и меня не порешил в азарте боя.

— Да не прикалывайся, — вяло улыбнулся Корвин.

— Точно тебе говорю! "Это был черный лебедь и все, кто его видел, понимали, что теперь жизнь их старой не будет. Он был лебедь, но даже ястребы и орлы предпочитали убираться с его дороги, а гиппогрифы вежливо здоровались и угощали элем..."

— Ну хватит, ты меня смущаешь, — Корвин постарался не показать, как на самом деле приятны шутливые слова его друга.

— А ведьмы… они не видят будущего, но могут предчувствовать его, — вновь став серьезным продолжил Арнольд. — Возможно, она боялась не за тебя.

— А за кого тогда? — недоуменно взглянул на него Корвин.

— За твои руки. Чтобы ты никогда не испачкал их в этой грязи, — ответил Арнольд.

Корвин снова опустил глаза на свои ладони, но уже не испытывая того отвращения, как некоторое время назад.

#сырьё
#корвин

Внезапно в темноте подземелья послышался тихий шорох, и из угла появилась серая, быстрая фигура. Этот комочек шерсти словно состязался с мечущимися тенями от факела, соперничая с ними в цвете и движениях. Когда существо приблизилось, Корвин смог разглядеть, что это довольно крупная крыса. Она двигалась с уверенностью хозяина этого сырого и мрачного места.

Глаза крысы блестели, словно черные полированные бусины, а на мордочке, внезапно для Корвина, играла хитрая улыбка, открывающая мелкие острые зубы. Блестящий мех свидетельствовал о том, что зверь вышел не из самых бедных слоёв крысиного сообщества. Длинный голый хвост изящно изгибался, если это слово уместно по отношению к крысиному хвосту.

Крыса остановилась перед клеткой, не решаясь проникнуть внутрь. Для неё прутья были словно столбы ворот, и она с любопытством изучала Корвина, не забывая бросать взгляды на Арнольда.

Арнольд и Корвин, в свою очередь, молча разглядывали крысу. В воздухе витала тишина, прерываемая лишь звуком падающих капель.

— Крыса? — нарушил тишину Корвин.

— Я — Шуршак! — вдруг воскликнул зверёк, вставая на задние лапы и выпрямляясь во весь свой рост, составляющий примерно две трети локтя. Он ударил кулаком себя в грудь и добавил: — Крыс. Не она, а он.

В другой раз Корвин бы рассмеялся над этим уморительным представлением, но сейчас ему было не до смеха.

Голос Шуршака оказался удивительно низким для его небольшого роста. Корвину он напомнил что-то среднее между сопрано и хрипотцой. Если бы он услышал такой голос у человека, то посоветовал бы обратиться к лекарю или ведьме, чтобы те исцелили больное горло.

— Моё имя — Корвин, — представился он. — А кентавра зовут Арнольд.

Крыс не стал юлить и тут же перешел к делу:

— Ну что, попали в беду, да? Можете не отвечать, я и так вижу. Предлагаю свою помощь, но мне нужно кое-что взамен, — заявил Шуршак.

— Чем ты можешь помочь? — спросил Корвин, настороженно глядя на крысу.

— Я могу перегрызть путы, — предложил Шуршак. — И отнесу вас на лапах в городскую баню.

— Ты шутишь? — спросил Корвин.

— Да, с баней — это шутка, — ответил Шуршак.

— А что ты хочешь взамен? — поинтересовался Корвин.

— Десять мешков зерна для моего клана, — сказал Шуршак и для убедительности показал обе растопыренные пятерни. — Этого должно хватить.

Корвин нахмурился:

— Ты случайно не провокатор?

Шуршак обиженно запротестовал:

— Провокатор? И что же я должен спровоцировать? Просто я подумал, что если вы выберетесь отсюда, это место скоро зачистят от этих мерзавцев рыцари королевства или кентавры. Тогда этот подвал снова станет моей территорией.

Шуршак сделал паузу и добавил тише, но Корвин услышал:

— Знаешь, разбойники ради развлечения поймали и жестоко убили пару десятков моих соплеменников, включая двоих моих братьев и сына. Я хочу отомстить. Поэтому сделаю вам скидку. Восемь мешков зерна будет достаточно.

— Ты серьёзно? — удивлённо спросил Корвин, смотря на Шуршака. — Если ты поможешь с этими веревками, то обещаю, что получишь столько зерна, сколько вы съедите за целый год. Больше смысла нет, оно все равно сгниет в этих условиях.

Предложение крыса было единственным шансом освободить руки и Шуршак это прекрасно понимал, он мог потребовать в качестве награды практически что угодно, но просил весьма скромную награду, особенно по сравнению с их жизнями и свободой.

— Верёвка заколдована, — сказал Корвин. — На неё наложены чары, которые делают её прочной и причиняют боль тому, кто хочет от неё освободиться. Боюсь, что те, кто попытается снять её без предварительного разрушения чар, тоже почувствуют боль. Я не ощутил её, потому что разрезал путы с помощью колдовского ножа.

— Мне всё равно, заколдована она или нет. Не сомневайся, — уверенно ответил Шуршак. — У нас, крыс, есть свои способы преодолевать такие трудности. Если бы нас останавливали подобные преграды, мы бы уже давно сдохли от голода.

— Хорошо, я предупредил, так что действуй на свой страх и риск.

— Сделка! — воскликнул Шуршак и, протиснувшись между прутьев, принялся за верёвку, которая связывала Корвина. Его острые зубки работали с удивительной скоростью, и вскоре руки Корвина оказались свободны.

Пока Шуршак занимался путами Арнольда, Корвин вытащил кристалл связи, который хранил в потайном кармане своей рубашки.

#сырьё #Корвин
У городских ворот путников встретили двое стражников, облачённых в простые, но ухоженные кожаные доспехи. Один из них лениво зевнул, увидев приближение незнакомцев, а второй насторожился, его взгляд сразу же остановился на копытах Арнольда. Стражники скрестили копья перед гостями, преграждая путь.

— Остановитесь, странники, — сказал первый стражник, изображая нечто, напоминающее приветственный жест. — Добро пожаловать в славный Дирдорак. Вы впервые у нас?

— Впервые, — коротко ответил Корвин. — Нам нужно переночевать и разузнать дальнейший путь.

— В таком случае, — сказал второй стражник, всё ещё не отрывая взгляда от Арнольда, — с вас городской сбор. По одной медной монете с человека за каждую ночь пребывания.

Корвин, не колеблясь, достал из своего кошеля две монеты и передал их стражнику. Тот принял монеты, но продолжал мяться. Копья, которые держали стражники, остались так же перекрещёнными.

— Что еще?- спросил Арнольд.

— К-хм, этого не достаточно, — сказал стражник. — То было с человека, а теперь надо с коня. Вот же — копыта.

— В смысле — копыта? — спросил Арнольд и, подняв переднюю ногу, склонился, чтобы лучше рассмотреть копыто, словно видел его впервые.

— С верхового путника полагается брать три медяка. За лошадь — два и один за человека.

— Но я не лошадь, — сказал Арнольд. — Я — кентавр! И лошадь — это не про меня в любом случае.

Стражник, взглянув между задних ног Арнольда, явно был впечатлён. Его лицо вытянулось от удивления.

— Да, не лошадь, — подтвердил он.

— А почему за лошадь — два медяка? — спросил Корвин.

— За уборку навоза, — сказал стражник. — Или вы думаете, он сам по себе испаряется?

— Заплати им, — быстро сказал Арнольд. — Каждый труд должен быть оплачен!

Корвин добавил еще монет, а стражник быстро спрятал всё в мешочек, висящий на поясе, и наконец, убрал копье.

— Проходите, — сказал он, но затем, почти шепотом, добавил: — Я надеюсь, ваш друг не планирует устраивать беспорядки в городе?

— Только если вы предложите ему прогорклый эль, — сухо ответил Корвин, чуть дёрнув уголком губ.

Первый стражник хохотнул, а второй нахмурился, но ничего не сказал.

Когда они вошли в город, Арнольд тихо произнёс:

— Как трогательно! Плата за копыта… Может быть, я зря их почистил перед этим нелепым городком?

— Это ничего, — отозвался Корвин. — Главное, что они нас пропустили. И ты можешь теперь не париться насчёт отхожего места. А теперь давай найдём, где нам остановиться и разузнать нужную информацию.

#сырьё #Корвин

Сегодня главу написал, выложу вечером, надо еще раз пробежаться, погамить. Но вот отрывочек, забавная часть: